Скага добрался до него первым.
– Какое-то волосатое существо, – воскликнул Эвальд, – что-то темное явилось за Керваленом; оно сказало, что пришло за ним. Я бросил нож в него, и оно спрыгнуло вниз.
– О нет, – вскричал Скага. И больше ничего, ибо бегом Скага бросился к лестнице, но это «нет» прозвучало с такой болью и с таким ужасом, словно ему была известна природа этого существа. Эвальд поспешил вслед за ним, но Скага крикнул: – Оставайся со своим отцом, – и исчез.
Эвальд замер на лестнице. Он услышал, как открылись малые ворота, услышал удаляющийся цокот копыт и ринулся к стене, чтоб посмотреть. То была пегая кобыла с кем-то на спине, за ними к реке меж деревьями мчался Скага.
– Дру! – закричал Эвальд во двор. – Дру!
Оно остановилось, маленькое и беззащитное. Кобыла убежала неведомо куда. И Скага, переводя дыхание, опустился на корточки рядом.
– Железо, – плакало оно, – жестокое железо. Я истекаю кровью.
– Пойдем назад, – промолвил Скага. – Ты приходил за ним? Возьми его с собой.
В ответ тот покачал косматой головой и вздрогнул всем телом в смутном лунном свете, льющемся сквозь листья.
– Граги жалеет его. Жалеет тебя. О, поздно, слишком поздно. Его удача иссякла. О, горькое железо.
Скага оглядел себя, свое оружие и отложил меч.
– Это был его сын. Он не понял, он никогда не видел тебя. О Граги!
– Он ушел, – промолвил Граги, – ушел, ушел, ушел…
– Нет, не говори так! – воскликнул Скага. – Да будешь проклят ты за эти слова!
– И Скага облачен в железо. О, Скага, бойся леса, бойся леса. Граги уходит туда, куда и ты мог бы пойти, но никогда не пойдешь. Бойся встречи. Ты никогда не был таким, как твой господин. Элд убьет тебя в день встречи. О, Скага, Скага, Скага, как они оплакивали твой уход. И Граги плачет, но он не может оставаться здесь.
И все исчезло – ни тени, ни колебания ветвей, остались лишь лунные блики на реке.
И Скага побежал со всех ног, помчался к Кер Веллу.
– Он умер, – сказал ему Эвальд, когда тот вернулся в замок. И Скага, войдя в зал, склонился и зарыдал.
И настало время похорон и траура, и Дру оставался в замке, охраняя Кер Велл от врагов. Эвальд с неотлучным Скагой вершил суд, приказывал сделать то и это в близлежащих землях, выставлял посты и охрану и принимал присягу от приходящих.
Даже от древнего Талли пришло послание, которое лишь Дру смог объяснить.
– Король, – удрученно сказал Дру, и лицо его еще больше помрачнело, – эта смерть отняла у нас время. Если б твой отец был жив и силен, но его нет. Обеты верности должны быть снова подтверждены.
– Отошли гонца, – ответил Эвальд, – и скажи, что я сын Кервалена и госпожи Меры и никого другого.
– Так я и сделал, – сказал Дру.
И в другой раз Эвальд сказал:
– Ты