Я тяну ее на танц-пол, и снова дежавю накрывает меня с головой. Я знаю ее! И это определенно! Я ее запах даже помню, не духов запах, а именно ее собственный, сладковато-молочный, точно топленного молока или густой сгущенки. Вкусно и запоминающееся!
– Мы с тобой раньше не встречались? – кричу ей в розовое ушко, а у самого слюнки текут – так хочется ее за мочку прикусить, а потом подуть на место укуса, чтобы нежная девичья кожа вся мурашками пошла.
Настя на мгновение деревенеет в моих объятиях, и лезет мне крикнуть в ответ:
– У меня тоже такое чувство.
Я стискиваю ее в своих объятиях покрепче – все ее личные границы трещат по швам. Мне не до сантиментов. Я хочу эту женщину, и мне плевать на все, включая ее беременность. Но выпил не до такой степени, чтобы сейчас просто взвалить ее на плечо и свалить в близлежащий мотель. Пока продолжу наш флирт.
– Но это невозможно! – кричу ей, практически касаясь губами ее ушка.
Настя вздрагивает. Вижу, как ее тонкие руки обсыпаются пупырышками и прозрачные светлые волоски приподнимаются над нежнейшей кожей. То, что надо!
– Наверно, в прошлой жизни мы встречались, поэтому я тебя помню! – утыкаюсь носом в ее шею, втягиваю ее обалденный запах.
Она всхлипывает?! Глазам своим не верю. Заглядываю в ее очи. Они блестят. Черт, как от слез блестят. Я что, ее обидел? Да нет, скорее всего, глазки ее слезятся от светомузыки на танцполе.
Ребенок в животе больно пинает меня в косую мышцу низа живота. Там реально футболист растет! Я спускаю ладонь, и нежно кладу ее на живот девушке. Она замирает в моих объятиях, прикрывает глаза.
Ребеночек тут же бьет в мою ладонь, точно приветствует. Вот это активный!!! Никогда не думал, что неродившиеся дети могут так реально коммуницировать с внешним миром.
– Ну привет, маленький негодник! – кричу ему, но он вряд ли меня слышит. – Я, конечно, не твой папа. Но мне твоя мама понравилась, и я хотел бы с ней потанцевать. Ты разрешишь? Я аккуратно с ней буду. Не обижу.
Малыш вроде успокаивается. Я вновь обнимаю Настю, плотно прижимаясь к ней всем корпусом. Я возбужден. Я хочу большего. И мне просто хорошо рядом с ней. А отец ее ребенка – жуткий идиот, что не ценит такую женщину и не проводит с ней все время! Желательно в горизонтальной плоскости, например, в постели. Я бы ее точно не выпускал, будь она моей.
– Рус!!! Рус!!! – разрывается Потапыч рядом, активно жестикулируя, и привлекая мое внимание сквозь ревущую музыку и толпу танцующих.
Медляк заканчивается, и я веду Настю за руку к нашему столику в укромном уголке. Закрываю ее живот от толпы, чтобы не задел никто.
– Миша, это – Настя. – представляю другу девушку.
Потапыч впивается в Настю удивленным неприязненным взглядом. Настя тоже словно бы его знает. Ее щеки очаровательно краснеют, и она словно точно пытается спрятаться за меня от друга.
– Опять ты?! – возмущенно интересуется друг у Насти.
Настя молчит, не зная куда деть глаза и руки.
– Что