Опубликовывались и обширные рассуждения ученых и исследования, что, мол, ДНК тварей, или что-то там еще, имеют непостоянную хрупкую структуру или что-то в этом роде. У кого было время и желание разбираться в этих пространных, в большинстве своем, необоснованных рассуждениях разбирался и даже делал свои выводы, которыми тут же спешил поделиться с остальным миром. Так сплетни росли и множились, одна нелепее другой. Я уже давно перестала в них верить.
О «благородных» собратьев тварей было известно еще менее чем о самих тварях. Сведения о них имели большую цену и собирались тем тщательнее, что судьбой благородных интересовались все кому не лень. Однако изыскания большинства оказывались тщетны. Вампиры ревностно относились к изолированности своей группы и чуть ли не под страхом смерти не пускали туда посторонних и даже тех, кому доверили свою охрану (как я узнала позже). Они жили закрыто. Где? Никто не знал или знали немногие. Они не показывались нигде и даже, если и показывались, то, как я слышала, едва ли могли быть отличимые от людей. Говорили, что они не бояться дневного света, но все же предпочитают сумрак. Говорили, что они ведут себя совсем иначе, чем люди: отчужденней, гордее и грубей. Еще бы, нагло посягать на личную жизнь и вперивать в нее свои любопытные, праздные взоры, кому бы понравилось. Их можно понять и не обижаться на них. Говорили, что они гораздо красивее и среди них нет старых (хотелось бы верить). И еще говорили много чего, едва ли в это можно было верить. Я не верила ни во что.
Находились те, кто верили во все и более того объявляли себя преданными фанатами «благородных». Куча таких фанатов рылась в сплетнях, отыскивала, видимо успешно, место обитания «благородных» и оккупировала их укрытия. Но вреда они никакого не доставляли. Какой может быть вред от безобидно жужжащей мухи? Разве только, что ее хочется поскорей прихлопнуть. Эти фанаты открыто жаждали воссоединиться с вампирским кланом, не видя их представителей, они уже любили их всей душой, посвящали им свою жизнь. Эти люди, на которых и смешно и жалко было смотреть, хотели быть вампирами, они думали, что это романтично, они хотели быть любимыми ими и не отчаивались в этом (не смотря на явное презрение со стороны «благородных», по моим подозрениям). Они витали в облаках любви, романтики: они хотели, как говориться, жить в их кругу долго и счастливо и… вечно.
К сожалению тех, кто хотел жить вечно, оказывалась гораздо больше, а все остальное им было не важно. Эти люди находили огромное количество способов контактирования с вампирами, но так как я не слышала еще о том, что кто-либо из смертных удостоился чести обрести вечную жизнь, то думаю, их попытки все еще терпят неудачу.
Меня, лично, слово «вечность» как-то не то напрягает, не то пугает. Я много думала над тем, хотелось бы