С интересом наблюдавший за его действиями мастер только головой удивленно покрутил. Добившись относительно ровной поверхности, Мишка задумчиво посмотрел на нее и, понимая, что тут уже ничего лучшего не добьешься, мрачно вздохнул. Впрочем, при нынешнем станочном парке и это было настоящим чудом.
– И что это будет? – не удержавшись, спросил мастер.
– Плита, чтобы дробь катать, и пресс, – коротко пояснил Мишка.
– А зачем ее катать? – не понял мастер. – Мы вон рубим в сечку всю жизнь да заряжаем.
– Угу, и потому летит она куда угодно, а не туда, куда надо, – фыркнул Мишка и тут же взвыл от злости на самого себя.
– Во как! – удивился мастер, недоверчиво глядя на него. – А ты, значит, решил, что можешь не хуже заводской делать?
– Да что там делать-то? – возмутился парень, доставая из кармана дробь, отлитую накануне.
Бросив ее на лист железа, он поставил сверху обработанную болванку и в несколько быстрых круговых движений довел ее до кондиции. Убрав пресс в сторону, он собрал дробь и, протягивая ее мастеру, пояснил:
– Вот, вчера сам отлил, а сегодня при вас доделал. И чем она от заводской отличается?
– И вправду, не хуже получилось, – удивленно протянул мастер, катая на ладони ровные свинцовые кругляши. – Ну, ты изобретатель. Не хуже нашего инженера.
– Ну, до него мне как до Москвы пехом, – рассмеялся Мишка. – Он вон двигатели изобретает. А я только инструмент подходящий.
– Не скажи, парень, – протянул мастер, окидывая его задумчивым взглядом. – Без толкового инструмента никакое дело толком не сладишь. Дом срубить и то топор хороший нужен.
«Так, похоже, я опять засветиться умудрился», – проворчал про себя Мишка, уже подбирая варианты, чтобы аккуратно свалить из мастерской.
– Спасибо вам, дяденька. Пойду я, – смущенно улыбнулся он мастеру, забирая свои приблуды.
– Ступай, парень. Ступай, – кивнул мастер, возвращая ему дробь.
Сунув дробь в карман, Мишка с железом подмышкой помчался к себе. Едва скинув дождевик, он подскочил к своему оружейному сундуку и, откинув крышку, принялся вспоминать, все ли у него есть для правильного снаряжения патронов. Вернувшаяся в дом Глафира так и застала его сидящим у сундука и задумчиво рассматривающим его содержимое.
– Ты чего, Мишенька? – недоуменно спросила она. – Потерял чего?
– Мама Глаша, у нас валенки старые есть? – повернулся к ней Мишка.
– Так в сенях целый ларь старья. Уж который год просила Трифона хоть пару подшить. А то что ни пара, так дыра на пятке. Перед людьми стыдно.
– Ага, – радостно рыкнул Мишка, с кровожадным видом ринувшись в сени.
Втащив в дом ларь, сплетенный из ивняка, он откинул крышку и принялся выкладывать