Боли не чувствую. Просто отмечаю, как стаканчик с кофе вылетает у меня из руки и отправляется в полет, чтобы рухнуть на лобовое наглухо затонированное стекло внедорожника и окрасить дорогущий экстерьер автомобиля художественной кляксой. Только спустя какое-то мгновение я понимаю, что шлепаюсь на асфальт.
Сдираю кожу на ладошках и упираюсь ими, торможу свое падение, резко болит коленка.
Я лежу плашмя на асфальте и прихожу в себя после удара. Колготки, вероятнее всего, порваны, ощущаю, как щиплет в конечностях, а на глазах наворачиваются слезы.
И словно опять включается звук. До меня долетают крики
– Куда прешь, дура?!
– Эта идиотка сама на красный переходила…
– Девушка! Она жива?
– Да не сильно приложило-то…
– Мужик врубил по тормозам, успел…
– Вот из-за таких вот стерв потом водителей во всем виноватыми делают…
Только все эти голоса на заднем фоне. Доходят как из тумана, а я почему-то продолжаю рассматривать асфальт, замечая неровности и шероховатости поверхности.
– Черт…
Выдыхаю сквозь зубы и слышу рядом злое:
– Что “черт”?
– Ноготь сломала, – отвечаю заторможенно, глядя на указательный палец, где от моего нового маникюра остался один огрызок.
– Ах, ноготь… – этот голос становится совсем глухим, тихим, угрожающим и … до безумия знакомым.
Я замираю, даже головы не поднимаю, продолжая все так же рассматривать пыльный асфальт в микрорасщелинах.
Потому что – страшно!
Да-да. Мне секундой ранее не так страшно было, как сейчас. Когда слышу такой проникновенный глубокий голос.
Ощущаю крепкую хватку на локте. Меня поднимают. Хорошо, что хоть не встряхивают, как куклу. Ощутимо болят все косточки. Особенно локти, коленки и ладони.
Жжет. Как в детстве, когда я разбивала свои излишне длинные конечности на площадке.
Не поднимая головы, молча осматриваю свои руки. Вижу сукровицу. Не критично, но неприятно, а потом почему-то инстинктивно смотрю в сторону дорогущей машины, чтобы понять, не сломала ли чего, но ничего не выдает столкновения с моей тушкой, кроме как запачканное лобовое стекло и капот.
– Живая?
Опять этот голос, от которого сердце в груди совершает кульбит и мой подбородок цепляют пальцы. Заставляют оторваться от созерцания внедорожника и, наконец, заглянуть в ярчайшие синие глаза, которые стремительно темнеют, превращаясь в черные ямы.
– Ик…
Вырывается из враз пересохшего горла.
– Демон…ой… Демьян Сергеевич?!
Попадать под автомобиль, оказывается, не так страшно, как встречаться с его владельцем.
Глаза босса как-то сильно распахиваются, а ноздри аристократичного орлиного носа раздуваются. Вблизи босс просто дьявольски красив. Но сейчас острые, выпирающие скулы на глазах белеют. Ярость.