Имеются ванны без воды и бассейн с водой. Головы полуголых старушек прыгают по водной ряби, как разноцветные поплавки, отбивая у всё ещё подрастающего поколения охоту к занятиям водными видами спорта. Бабушки визжат, хлопают по воде ладошками и искренне радуются своим годам. Они учат людей стареть.
Врач-кардиолог умна, образована и внимательна. Знает толк в профессии. Старая школа. Ей по плечу ремонт двигателя Ричарда Львиное Сердце. Сразу после приёма она стройной походкой уходит хранить врачебную тайну, а ассистентка – девчонка-хохотушка – бережно заполняет санаторную карту почерком, похожим на плохую кардиограмму.
Окулист в тёмных очках, с настораживающей русское ухо фамилией «Болтон», верит всем на слово.
На улице властвуют приятные мелочи. Уйма молодых женщин с прогулочными колясками, в которых размещены дети. Дети орут в пространство, мамы орут на детей, папы орут на мам. В целом – большая дружная семья.
На выходных объявились два автобуса «с Москвы, с молокозавода». Не редкость в здешних краях. Мужчины выгружаются уже влитые – путь к здоровому отдыху на природе долог и многотруден. Дамы, уставшие от мужей, на ходу подкрашивают хитрые глазки, ловко жонглируя вместительными сумками известных рыночных брендов и уверенно семеня обувкой отечественных расцветок.
Человек, похожий на памятник Марксу, вышел из автобуса и вошёл в запой. Коллеги, похожие на классика в значительно меньшей степени, с удовольствием повторили его славный путь. Больше их никто не видел. Их захватила любовь. Они верят в любовь с чётного взгляда. Пьёт – значит, любит. Пьянство – йога наших широт.
Молочные женщины игривыми зайчиками мелькают на дискотеке, на мастер-классе в разделе «коктейли-эспрессо», где пытаются обрести знакомство с ещё посторонними, извергая хорошо спрятанную доброжелательность. Знает только рожь высокая. И пшеница твёрдых сортов.
Был в санатории и свой собственный, персональный призрак, как это и положено в старинных домах – женщина с грассирующей походкой, в футболке и чёрных велосипедных трусах, сквозь которые кокетливо проглядывала анатомия человека женского рода. Торжество демонов чебоксарского трикотажа.
Она была всегда и везде в этих постоянно-действующих трусах, появляясь из ниоткуда. От ресторана и сельского магазина до кабинета эмоциональной разгрузки для чувствительных людей. Как страховой агент. Только без наколок.
Иногда загадочная молчунья вальяжно, как художественная гимнастка, присаживалась на простывшую уличную скамейку, с целью обозреть окрестность и почитать городскую книгу. Зернистые от холода икры её начинали крупно дрожать, требуя оценок. Техника – 5,8. Артистичность 6,0.
– Мадам без зонтика?
– Без. Наличие зонтика предполагает отсутствие экипажа.
Многие так и не смогли привыкнуть к её повсеместности. Но были и другие. Жарко предаваясь