С притворным спокойствием, обращаясь к Лигии, она стала ее расспрашивать.
– Ты говорила с императором?
– Нет, Августа.
– Почему же ты хочешь жить здесь, а не у Авла?
– Я не хочу, госпожа. Это Петроний уговорил императора забрать меня у Помпонии, но я здесь против воли, о госпожа!
– И ты хотела бы вернуться к Помпонии?
Последний вопрос Поппея произнесла более мягким и ласковым голосом, так что в сердце Лигии затеплилась надежда.
– Госпожа, – сказала девушка, простирая руки к Поппее, – император обещал отдать меня, как рабыню, Виницию, но ты заступись за меня и верни Помпонии.
– Стало быть, Петроний уговорил императора, чтобы он забрал тебя у Авла и отдал Виницию?
– Да, госпожа. Виниций уже сегодня пришлет за мною, но ты, милосердная, пожалей меня.
С этими словами она поклонилась низко и, ухватясь за подол платья Поппеи, с бьющимся сердцем ждала ответа. Лицо Поппеи осветилось злой усмешкой, она в упор поглядела на Лигию.
– Ну так я тебе обещаю, что уже сегодня ты станешь рабыней Виниция, – промолвила Поппея.
И она удалилась – восхитительное, но злобное видение. До слуха Лигии и Акты донесся лишь крик ребенка, который почему-то вдруг заплакал.
У Лигии глаза тоже налились слезами, но минуту спустя она взяла Акту за руку и сказала:
– Пойдем обратно. Помощи надлежит ждать только оттуда, откуда она может прийти.
И они вернулись в атрий, где и остались уже до вечера. Когда стемнело и рабыни внесли светильники, каждый с четырьмя большими языками огня, обе были очень бледны. Разговор ежеминутно прерывался, они все прислушивались, не идет ли кто. Лигия твердила, что ей, конечно, жаль покидать Акту, но ведь Урс там, в темноте, ждет, и ей бы хотелось, чтобы все произошло сегодня же. Дыхание ее выдавало тревогу, оно становилось все более частым и напряженным. Акта лихорадочно собирала свои драгоценности и, увязывая их в узелок, заклинала Лигию не отказываться от ее дара, который может сгодиться при побеге. Временами воцарялось мертвое молчание, и тогда обеим чудилось, будто они слышат шепот за завесой, или плач ребенка, или лай собак.
Внезапно отделявшая прихожую завеса бесшумно отодвинулась, и в атрии появился высокий, черноволосый мужчина с изрытым оспою лицом. Лигия вмиг узнала Атацина, вольноотпущенника Виниция, – он бывал в доме Авла.
Акта испуганно вскрикнула, но Атацин с низким поклоном сказал:
– Привет божественной Лигии от Марка Виниция, который ждет ее на ужин в убранном зеленью доме.
Губы