Нестор Летописец. Андрей Ранчин

глубоко воспринятые церковные службы. (Не исключено, что книжник описал выбор Феодосия, следуя как образцу Житию Антония Великого, отсылки к которому встречаются в написанном им Житии; однако именно в таком пути к Богу нет ничего неправдоподобного.) Патриарх Московский и всея Руси Никон принял постриг после того, как умерли его малолетние дети. Путь в монастырь, удаление от мира могли быть следствием долгих раздумий еще в отроческие или юношеские годы. А могли быть внезапным переломом, экзистенциальным откровением, духовным озарением, прорвавшим пелену рутинной, обыкновенной мирской жизни, как у героя пушкинского стихотворения «Странник» – переложения начала аллегорической поэмы английского писателя Джона Беньяна «Путь паломника»:

      Однажды странствуя среди долины дикой,

      Незапно был объят я скорбию великой

      И тяжким бременем подавлен и согбен,

      Как тот, кто на суде в убийстве уличен.

      Потупя голову, в тоске ломая руки,

      Я в воплях изливал души пронзенной муки

      И горько повторял, метаясь как больной:

      «Что делать буду я? Что станется со мной?»

      Что подвигло на этот выбор Нестора, неизвестно. Его решение могло быть обдуманным в течение многих лет шагом, а могло – результатом каких-то потерь (близких, жены – если он был женат… ребенка – если у него был ребенок). В 1073 году был согнан с киевского златого «стола» братом Святославом при участии брата Всеволода князь Изяслав Ярославич, отправившийся искать управы на младших братьев сначала в Польшу, а потом в Германию. Если Нестор служил ему, то, исповедовавший принцип старшинства в качестве нерушимой нормы, он воспринял переворот как абсолютное зло и отказался продолжить службу при Святославе – и это событие могло стать последним мотивом, побудившим его оставить мир, который, по слову апостольскому, «лежит во зле» (Первое послание апостола Иоанна, глава 5, стих 19). Но ничего определенного о пути нашего героя из мира в монастырь, увы, неизвестно.

      Зато с высокой мерой вероятности мы можем предположить, из какого славянского племени произошел его род и где книжник появился на свет. Во вступительной части «Повести временных лет» летописец проявляет особенное отношение только к одному из восточнославянских племен – полянам: «Все они (эти племена. – А. Р.) имели свои обычаи и законы своих отцов и предания, и каждые – свой нрав. Поляне имеют обычай отцов своих кроткий и тихий, стыдливы перед снохами своими и сестрами, матерями и родителями; перед свекровями и деверями великую стыдливость имеют; имеют и брачный обычай: не идет зять за невестой, но приводят ее накануне, а на следующий день приносят за нее – что дают. А древляне жили звериным обычаем, жили по-скотски, убивали друг друга, ели всё нечистое, и браков у них не бывало, но умыкали девиц у воды. А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу, как звери, ели всё нечистое и срамословили при отцах и при снохах. И браков у них не бывало, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на