– Ладно, пойду поброжу по залу, – говорю я и оставляю их одних. У Кирилла было какое-то дело к женщине. Не хочу им мешать. Плотно прикрываю за собой дверь и медленно прогуливаюсь вдоль стен, рассматривая экспозицию. Меня никто не отвлекает, только один посетитель торчит в дальнем углу. Наконец подхожу к своей картине и разглядываю ее. Здесь, в шикарной раме, она кажется немного чужой. Будто бы вышла не из-под моей руки. Странное ощущение. Так отвлекаюсь на собственные мысли, что не замечаю, как ко мне подходит мужчина. Тот самый единственный посетитель. Останавливается рядом и задумчиво произносит:
– Очень необычная манера рисования у этого художника, не находите? Такую редко встретишь. Вам нравится?
– Пожалуй, да, – соглашаюсь я. На его лице расцветает довольная улыбка. Внимательней присматриваюсь к нему. Очень любопытно, что за люди интересуются моими картинами. Передо мной явно уверенный в себе состоявшийся мужчина. Идеально сидящий дорогой костюм и крутые часы на запястье прямо кричат об этом. Ему около сорока. Модная короткая стрижка, на висках проглядывают первые седые пряди. Льдисто-серые глаза быстро пробегаются по моей одежде. На мне все те же рваные джинсы, подвернутые снизу и открывающие щиколотки, плотно обтягивающая грудь футболка. Волосы небрежно подобраны в хвост. Кажется, он думает, что я зашла сюда просто поглазеть. Кончики тонких губ приподнимаются в понимающей усмешке. Так-так. Значит, мои картины нравятся снобам? Даже не ожидала.
Слышу, как сзади открывается дверь кабинета, и поворачиваю голову. Мужчина отходит от меня и направляется к выходу. А я смотрю на Ларису и Кирилла. Они стоят в дверях. Вижу, как женщина мягко кладет пальцы на локоть собеседника. Как не отрывает от него глаз и придвигается чуть ближе. И не могу не отметить, что они прекрасно смотрятся вместе. Почти идеальная пара. Почти – потому что Кирилл выглядит не очень довольным. Может, ему неудобно, что я наблюдаю эту сцену? Снова отворачиваюсь к стене.
Через пару минут за спиной опять хлопает дверь, а Кирилл подходит ближе. Кивает на картину и спрашивает:
– Твоя? – я молчу, он поворачивается и читает подпись: – Кенан? Подожди, это что, твой псевдоним? Мужской?
– Не здесь, – недовольно ворчу я. Кирилл еще раз внимательно осматривает картину, потом говорит:
– Ладно, пошли отсюда.
Но как только садимся в машину и трогаемся с места, сразу возвращается к своему вопросу. Вздыхаю и объясняю:
– Кенан – прямая отсылка к моему имени. Библейский персонаж, правнук Адама и Евы.
– Но почему мужское имя? В библии полно женских.
– Все