Отступая назад, я то и дело натыкался на углы многочисленной мебели, шарил руками по поверхности шкафов, старался нащупать хоть что-нибудь, чем можно было сбить ее с ног, но безуспешно. Попадались какие-то вазы, чашка с печеньем, тарелки в цветочек… Внутренний голос буквально взрывался криком: «Ее убьет только ружейный заряд в голову! Беги!», – но будучи не в силах развернуться к ней спиной, я лишь оторопело пятился к двери.
Натолкнувшись задом на круглый обеденный стол, за которым раньше мы не раз пили чай, на миг я замешкался и тут же ее дряблые руки очутились всего в нескольких сантиметрах от моей шеи. Тварь метила именно туда. Лишь в последнюю секунду мне удалось их перехватить и отклониться назад.
Сжимая ее запястья, я ощущал силу, какой в живой Роуз не было и в помине. Она напирала, а я чувствовал гадкий запах тухлятины и видел ее жуткое лицо так близко, что мог разглядеть каждый лопнувший капилляр в голубых прежде глазах. Видел мутные, подернутые кровяной пленкой зрачки, крупные поры на посеревшей, точно пылью покрытой коже и иссохшие, иссиня-фиолетовые губы.
Вглядываясь в это искаженное лицо, я будто остолбенел и перестал замечать, как все сильнее поддаюсь давлению наваливающегося на меня зловонного тела. Сознание словно бы сковало крепким цементным раствором, да и весь я как-то странно обмяк. Казалось, наша борьба продолжается уже целую вечность, когда до моего слуха добрался звук шаркающих шагов.
В этот момент меня осенило, что в доме есть кто-то еще. Да, теперь я отчетливо слышал тяжелые, медлительные шаги и уже такое хорошо знакомое горловое бульканье. Доносились они из гостиной.
Наконец я очнулся от парализовавшего меня ступора. Разом вернулась способность анализировать окружающее, а вместе с ней и отвечающие за выживание инстинкты. Они вызвали во мне прилив злости и отвращения, и они же помогли отшвырнуть от себя хрипящую от нетерпения тварь. Та резко отлетела к шкафу с посудой, а я без промедления бросился к выходу.
Пока удирал, слышал за спиной оглушительный звон стекла и пробивающийся сквозь него жуткий хохот. Пару раз обернувшись, я выскочил на улицу. Последнее, что я увидел, прежде чем захлопнуть дверь – то, как неуклюже тварь встала и, яростно скаля рот, вновь направилась ко мне.
Оказавшись снаружи, я лихорадочно огляделся в поисках подходящего предмета, который мог бы сгодиться для подпорки двери. На глаза попался складной деревянный стул. Защиту от озверевшей мертвой старухи он представлял не самую надежную, но поблизости больше ничего не нашлось.
Упираясь в дверь правой рукой, левой я тянулся к стулу, а тварь тем временем неистовствовала внутри. Она визжала и рвалась ко мне с такой нечеловеческой силой, что я с трудом мог ее удержать. В ту секунду, когда мне удалось наконец дотянулся до цели, к ней присоединилась другая. Я еле успел подставить стул под дверную