Джесс никак не могла простить мне того, что Анна бросила карьеру финансиста в крупной международной компании и предпочла ей скучную жизнь в провинции. По ее мнению, и возвращение Анны в родной город, и болезнь, и даже смерть произошли по моей вине. Собственно говоря, я и сам так считал.
На пути к дому мы с Робом обменивались новостями. Их оказалось в избытке. Так, выяснилось, что пока Джонсон в кабинете Билла зачитывала мне права, Роб сумел кое-что узнать от Сандры. Очень осторожно она поделилась с ним полученной к тому времени информацией.
В числе прочего она рассказала, что местному патологоанатому до приезда криминалистов и судмедэкспертов из округа удалось провести осмотр найденного в лесу тела и сделанное им заключение выглядело немыслимым. По его словам, негр умер от сильнейшего отравления за несколько дней до того, как я оставил его без лица. Чем оно было вызвано, патологоанатом не знал – ранее сталкиваться с чем-либо подобным ему не приходилось.
К сожалению, полное вскрытие сделать он не успел, потому как в операционную заявились люди из особого отдела. На вертолете они вывезли и тело, и все имеющиеся улики. Причем, сделали они это в страшной спешке и не менее страшной секретности.
Следующая новость состояла в том, что пока Джонсон меня допрашивала, был обнаружен второй труп. Его нашли в километре от места, где я в него выстрелил и, судя по следам, все это расстояние он проделал самостоятельно. Периметр обнаружения тела оцепили, прибыло много криминалистов и еще один вертолет, но Броуди, который показывал им местность, успел увидеть достаточно, прежде чем ему приказали уехать.
Также выяснилось, что вездесущая Джонсон наведывалась и к Робу. Вменяя соучастие в убийстве, его арестовали в один день со мной, но спустя двое суток отпустили. Он подписал ту же бумагу, которую сегодня она подсунула мне, однако в ярость меня привело другое. Эта хладнокровная дрянь умудрилась обработать и Терри.
Услышав об этом, я чуть не заставил Роба развернуть машину и только разобравшись в сути состоявшейся между ними беседы, немного остыл. Терри Джонсон не стала мучить вопросами об Анне, лишь расспросила о том, как все случилось и что она видела. Моя дочь умная девочка, даже чересчур для своих десяти лет – она ни слова не проронила о необычном поведении тех тварей, пропаже людей или видео, что показывала мне в день ареста.
Домой мы добрались в пятом часу вечера. Роб быстро уехал, а нашу с Терри семейную идиллию почти сразу нарушил громкий спор. По правде, между нами нередко вспыхивают жаркие споры. Терри отличается поистине ослиным упрямством и этой чертой иногда основательно выводит меня из себя, но по-настоящему я на нее не злюсь. Мне известно, от кого эта черта ей досталась.
На этот