Таунхауз, где жил Лёва, находился на самой границе города. Это была именно граница, а не окраина. Окраина подразумевает упадок, неустроенность, заброшенность. На окраинах города в прежние времена жили люди, оказавшиеся на краю жизни. В советское время такая точка зрения перестала соответствовать действительности, а в постсоветское стала почти неправильной. Почти, потому что невдалеке от типовых многоэтажек окраины появились таунхаузы, малоэтажные жилые комплексы. Их приобрели и в них поселились люди, которые сумели занять достойные места в жизни новой России. Те же, кто занял центровые позиции, въехали в отдельные коттеджи, особняки и даже маленькие дворцы. Иногда эти дворцовые ансамбли соседствовали с бедными колхозными деревеньками. Хижины и дворцы находились рядом, они смотрели друг другу в окна, но между ними была граница. Граница города и деревни, граница блеска и нищеты. Вот на такой границе, ближе к дворцам, и жил Ванин друг Лёва.
Окончив то же учебное заведение и по той же специальности, что и Ваня Жуков, Лёва Гольдман в банковский бизнес не пошёл, хотя фамилия («золотой человек») сулила ему на этом поприще неплохие перспективы. Вместо этого Лев основал свою компьютерную фирму, поселился в таунхаузе и вёл, по его собственному выражению, исключительно самостоятельный образ жизни.
– Заходи-заходи, гостем будешь, – приветствовал Ваню Лёва. – Извини, но хозяином стать не позволю.
Лёва всегда говорил вполголоса, почти в одной интонации, и выражение его глаз под толстыми линзами очков тоже практически не менялось.
– Сейчас Соня до нас снизойдёт и оформит твёрдую составляющую нашей жидкостной трапезы.
Квартира Гольдманов, как все жилища в таунхаузе, была трёхъярусной, поэтому снисхождение и восхождение в её пределах осуществлялось в прямом смысле.
– Здравствуй, Ванечка. Как ты давно к нам не заезжал! А почему один? Как поживает Маша? – Сонино лицо осветила искренняя радость от появления Жукова и от отсутствия при нём Марии.
– Маша яму копает, – проговорил Лёва.
– Какую яму?! – Иван вспомнил сон прошлой недели. Его испуг был столь заметен, что Гольдманы посмотрели на друга семьи с тревогой.
– Долговую яму для клиентов, какую же ещё?.. – Лёва попытался снять возникшее напряжение продолжением шутки, хотя уже понял, что оно здесь явно неуместно.
– Лёва, ты иногда шутишь, как работник крематория! – резко бросил Иван.
– Да, Лев, ты иногда чрезмерен… – поддержала Ваню Соня.
– А, по-моему, Вы, господин Жуков потеряли чувство юмора из-за чрезмерно однообразной жизни, –