Любава задумалась.
– Мы уже произвели все важные в эту ночь обряды. – Произнесла она. – Что же вы раньше не напомнили о таком, примечательном для этих окрестностей, месте?
Девушки переглянулись… меж собой, как бы осознавая свою вину, произошедшую невзначай.
– Да… как-то вылетело из мыслей. Было так весело… Отвлеклись… и забыли. – Честно заметили они.
Любава вздохнула… и оглядевшись, тихо произнесла:
– Ну хорошо! Мы *зделаем это, но… не привлекая внимания… к нашей отлучке. Стража храма не должна заметить моего отсутствия! Оксея, одень мой расписной платок на плечи… и покружись среди девушек и парней в хороводах! Пусть Храмовники думают, что это я.
Любава сняла со своих плеч свой цветастый, заметный платок… и набросила его на голову и плечи упомянутой девушки.
– И вот это… – она сняла с себя сплетённый из разноцветья и разнотравья объёмный венок и одела его на голову Оксеи, сняв прежде венок с головы девушки и одев его на себя, скрывая таким образов свои волосы, – вот… так! Теперь… нас точно не различишь!
Любава улыбнулась и повернулась к тем, кто напомнил её о заводи утопленниц.
– Берите сплетённые венки… и ведите. Давайте быстро… нужно вернуться поскорее! Пока храмовники не заметили подмены!
Девушки, пребывая в приподнятом настрое от согласия Любавы посетить упомянутое место, юркнули в прилежащие к поляне заросли… Никто и не заметил их внезапного *изчезновения, из-за круговертей хороводов и шумных игривых забав, на кои и было обращено внимание многих в этом празднестве Дживы-Инты…
– … Место там тёмное! Но… я не боюсь бывать там! – разсказывала, рядом идущая с Любавой девушка, – ведь те, кто утопился там… были глубоко несчастны! Я понимаю их…
Любава поглядела на разсказчицу.
– Что? И ты… сохнешь по какому-то парню?.. А он глядит на другую? Ты понимаешь, что та пустота, кою ты взращиваешь в себе… позовёт тебя?! Сходи в Храм Яра, жрецы Света вернут тебе покой! Посмотри сколько парней у вас! Глаз не отвесть! А ты…
– Не любы они мне… – Вздыхает девушка, – не любы…
– Не любы… потому