Тихо потрескивал остывающий металл, а в кабине горел красный фонарь, словно мы были у витрины публичного дома, точнее, в самой витрине. Было душно и пахло соляркой.
– Тогда валим отсюда… – Я тяжело вздохнул, вытерев пот со лба.
Некоторое время мы сидели молча, пальцы тряслись и у меня, и у Генриха.
Да, топливо кончилось, заряд аккумулятора был близок к нулю, и больше «Гром» никак не мог нам помочь: не скручивать же пулеметы с пилонов?
– Да, согласен, – ожидаемо ответил Миллер, – только надо тут как следует пошарить…
Мы стали шарить по стальным резервным рундукам, после чего стали счастливыми обладателями пары плащ-палаток, нескольких комплектов сухпайков, двух офицерских кольтов 19–11 и нескольких обойм к ним. Еще удачным приобретением стал кожаный планшет с картой Красных гор и тактическими пометками некоторых объектов. Еще мы нашли две армейские зажигалки, пачку сигарет «Магма» с коротким фильтром и пару одеял.
– Давайте-ка сперва покинем машину, а потом решим, как нам быть, – предложил Генрих, и я не мог с ним не согласиться.
Костер потрескивал в выкопанной земляной яме. Над ямой я возвел небольшой бортик из глины и камней.
Миллер прихватил из бронехода пехотную каску, в которую мы набрали воды из найденного в полумраке ручья. В этой каске, как в котелке, мы варили крупу из сухого пайка и пытались согреться.
Место мы нашли максимально правильное, но даже это не давало нам гарантии остаться незамеченными. Мы нашли склон небольшой горы с противоположной стороны от пути нашего бегства. Вечером и ночью остывающий воздух опускается по склону горы и будет сдувать дым от нашего костра вниз, рассеивать его. Костер горел в ямке, сверху был бортик, достаточно высокий, чтоб накрывать его мокрыми ветками. Это нужно для уменьшения света и большего рассеивания дыма. Да и подсушенные ветви над ямкой мы потом подкладывали в огонь, так как сухие они меньше дымят.
Бортик костра мы обложили камнями, вытащенными из ручья, и потом, когда костер оставил только золу и угли, мы поставили вокруг него несколько воткнутых в землю веток и растянули на них плащ-палатки. Получилось что-то вроде шатра с дыркой по центру. И только тогда Миллер достал электрический фонарик и планшет с картой.
Благо ночью дождь прекратился, иначе над «жерлом» нашей конструкции поднимался бы пар. Но мы и так закидали уголья мелким гравием.
– Неужели вы будете есть солдатскую кашу, Моррисон? – полюбопытствовал со скуки Генрих, вскинув редкие брови.
– Голод такой, что я сожрал бы горсть еловых шишек, – признался я, зачерпнув куском коры из каски вареной пшенки.
– А я думал, Моррисон, что вы столичный щеголь, – младший комиссар на полсантиметра приподнял уголок рта, – просто стреляете быстро.
– А я думал, что вы кабинетный интриган. – Я смотрел на красных светящихся «муравьев», мельтешащих по тлеющим