Уже в коридоре между комнатами пахло чужими терпкими духами и ароматическими палочками. В первое время после свадьбы Антон часто зажигал их перед тем как начать долгую любовную прелюдию, к концу которой Катя обычно чувствовала головную боль и хотела только поскорее уснуть.
Остановившись у порога семейной спальни, она постаралась сосредоточиться на своем дыхании, успокоить неровно бьющееся сердце, а потом услышала из-за двери ласковый приглушенный голос Антона:
– Вот так, сладенькая, все делаешь правильно. Умница! У тебя сегодня получается лучше. Ты хорошая ученица, и папочка, возможно, тебя не сильно накажет.
На ватных ногах Катя прошла вперед и в немом изумлении уставилась на их с Антоном общую постель. Драгоценный супруг сидел абсолютно голый, опираясь спиной на подушки, прижатые к высокому изголовью, а между его разведенных ног на четвереньках стояла обнаженная пышнотелая блондинка. Руки девицы были почему-то стянуты сзади ремнем, а лицо располагалось в области паха Антона.
Катя судорожно глотнула и вышла из комнаты. В голове было гулко, как в пустом актовом зале школы, мысли оседали на пол комочками сигаретного пепла… Она включила свет в кухне и, налив себе стакан отфильтрованной воды, стала пить ее маленькими глоточками, как мантру проговаривая знакомые строчки:
«Нет в мире сильнее боли, умерла бы я лучше, что ли…» Только у Асадова эти слова говорит молодой мужчина, заставший жену на кухне «целующейся с другим».
Катя действительно любила поэзию… И даже в этот трагический момент искала поддержку у классиков. "Нет ничего нового под солнцем!"
А потом случился совершенно безобразный разговор с мужем. Антон нагло обвинял Катю в том, что она фригидная женщина, абсолютная бесчувственная, не способная угодить мужчине в интимном плане.
– Это ты виновата, что я вынужден искать развлечений на стороне! Только ты одна. У тебя тысяча комплексов, ты не хочешь даже ради меня постараться, у тебя нет абсолютно никакого воображения, а мне надоела эта рутина!
Катя чувствовала, что на нее рушится глянцевый кухонный потолок.
– Тогда мы должны развестись как можно быстрее. Я уеду обратно в Тюмень. А ты найдешь себе другую, подходящую женщину, которая будет во всем тебя устраивать. Да хоть ту, что сейчас у тебя была…
– Это же шлюха! Правда, говорит, начинающая… Но она хотя бы пытается угодить!
– Так ведь ты ей платишь, как же иначе, – нашла в себе силы усмехнуться Катя, голос почти не слушался.
Антон пытливо заглянул в глаза жене. Он ожидал слез, истерики, битья посуды, но странное спокойствие трепетной и ранимой Кати вдруг вызвало в нем массу подозрений.
– У тебя кто-то есть, да? И уже, наверно, давно? Ты с ним иначе себя ведешь, и в рот берешь и задницу подставляешь, так? Знаю я вас, все вы, суки, одинаковые!
Антон грубо