– Ты чего так рисуешься? Их пятеро, отмудохают нас сейчас. Идем, – одернул Батя застывшего лесника. – Да что с тобой творится? Надеюсь, знахарь и тебя вылечит. – Он схватился правой рукой за живот.
– Со мной все нормально, – произнес Леший.
Они прошагали несколько метров, как послышался осипший голос.
– Эй! А ну стой!
– Трындец… Нарвались, – процедил Батя. Обернувшись, взял ружье и вызывающе качнул им. – Тихо, Леший, я сам. – Не сводя взгляда с приближающейся пятерки, он шагнул вперед.
Разминая кулаки, широкоплечий кваз, минуя Батю, подошел вплотную к леснику. Веселые дружки трехметрового верзилы без всякой опаски сразу заблокировали полковника своими телами.
– Тебе че, глаз на жопу натянуть?
– Что не так?! – выкрикнул Батя.
– Я не с тобой разговариваю, плесень.
– А что не так? – ровным голосом обозначил себя Леший.
– Все! – изрыгнул вместе с перегаром верзила.
– Что именно? – сдержанно продолжил Леший издеваться над психикой кваза.
– Ты че пялился на меня, как на шлюху? – Бугристые мышцы заметно напряглись. Верзила замахнулся для удара. – Я тебе сейчас весь хлебальник разукрашу.
– Он свежак. Второй день в Стиксе. – Растолкав четверку, Батя встал между квазом и Лешим.
– А-а-а… – тот с досадой опустил руку. – Повезло ему. – Кваз перевел взгляд с Лешего на полковника и сам себе ответил: – Негоже зеленых трогать. Примета плохая.
– Есть такое. – Батя сжал зубы, на скулах заиграли желваки.
– Как звать?
– Батя, а это мой крестник Леший.
– Меня Качок зовут. Это моя братва: Топор, Кил, Сова и Брит. Мы в этом кластере часто бываем после рейда на внешников. А вы кто по жизни? – сдвинул он брови.
– Мы охотимся на тварей. Я охочусь, – уточнил Батя.
Качок криво улыбнулся и, ничего не сказав, пошагал обратно к подъезду в окружении своих людей.
– Больше так не делай, – осуждающе произнес Батя. – Веди себя естественно, но будь начеку.
– Понял.
Закоулками они подошли к неприметному деревянному дому с перекошенными окнами. Порог на первый взгляд казался хлипким, но все же, скрипя, выдержал двоих. Батя дернул на себя ручку, и слегка обвисшая дверь, чиркнув о доски, открылась. Справа на подставке коптили разной толщины свечи в пустых гильзах. В углу облезлый шкаф, у окна стол. Сам знахарь напоминал высохшую мумию: вытянутое лицо, глубоко посаженные глаза, длинные жидкие волосы. В позе мыслителя он сидел в центре комнаты, которая занимала весь дом. В двух метрах от него стояли три черных лакированных стула. Выглядел мистический целитель по-простецки: черные штаны, рубаха и облезлые полуботинки.
– Ну, здравствуйте, гости дорогие, – улыбнувшись, произнес он.
Полковник