– Упаси господь.
– Целеста, Аграфена, Иокаста?
Он смеялся, и Эмилия развеселилась тоже. Очаровательное существо: редкие в здешних краях белокурые волосы, рубленые черты лица, мальчишеская улыбка и совершенно необыкновенные глаза, тёмный ободок вокруг радужки подчёркивает её светло-серый, почти белёсый цвет. Уникальный оттенок, Эмилия встречала такой лишь дважды.
Невозможно оторвать взгляд, до чего хорош. Но к делу. Она вздохнула:
– Эмилия. Давайте же поговорим о покойном, всё-таки у нас импровизированные поминки, и выпьем за лёгкий переход.
– Тогда лучше вина, что вы предпочитаете?
– Белое. – «Светлое, как твои глаза».
Им как раз принесли кофе в маленьких джезвах, и Сирилл дополнил заказ. Попросил не самое дорогое, что делает ему честь, – ведь платить, очевидно, будет она, – но хорошее местное вино и сыр.
Официант вернулся очень быстро, и они подняли бокалы.
– Упокой душу, – произнесла Эмилия и сделала левой рукой небрежный знак Колеса.
– Лёгкого пути, – склонил голову Сирилл.
– Итак, вы были друзьями?
– Ох, нет, в нашей среде между собой редко дружат. Конкуренция, знаете ли.
– Тоже метили в «золотые стержни»? – съехидничала она.
– Избави бог, я про актёрскую братию. Хороших площадок мало, смазливых парней много, а Ронни не терпел рядом с собой молодёжь.
Эмилия сделала глоток, а парень продолжил:
– Но вы, Эмилия? На его обычных клиенток вы не похожи.
– Просто знакомая женщина, как и прочие, не усложняйте, юноша. Расскажите лучше, что говорят об этой истории? Кто мог учинить такое?
– Ах, вот в чём дело, госпожа решила провести расследование. – Светлые глаза зажглись интересом.
– Не преувеличивайте, простое любопытство. Но я готова заплатить за удовлетворение.
– Только любопытства?
– Только его. – В пальцах Эмилии мелькнула крупная купюра.
– Думаете, откажусь? – Сирилл насмешливо поднял бровь, прекрасно зная, насколько обольстительно выглядит.
– Почему бы, услуга должна быть оплачена. Я вся внимание.
Сирилл протянул длинную руку через стол, взял деньги, не коснувшись её пальцев, посмотрел купюру на свет, не спеша убрал в карман и только после этого заговорил.
«Вот ведь маленький позёр, весь в отца».
Эмилия возвращалась домой, задумчиво улыбаясь. По словам мальчишки выходило, что убить Ронни мог кто угодно – рогоносцы, ревнивые любовницы, молодые танцовщики, которым он нередко вставлял палки в колёса, и даже конкуренты из этого комичного списка «золотых стержней».
– Вы не представляете, с какой серьёзностью они меряются своими отростками, – рассмеялся Сирилл.
– А вы? Вы не такой? Тоже ведь в некотором роде мужчина.
Проигнорировав издёвку, он пожал плечами:
– Пока эта штука нормально работает, нет нужды в писькомерках, – он выбрал более грубую версию этого слова и не извинился.
«Как