Билл молча проследовал в отделение травматологии. Лили перевезли в интенсивную терапию, где возле нее находились две медсестры и врач – они снимали витальные показания и делали неврологический осмотр до приезда хирурга. Лили по-прежнему была укрыта электроодеялами, ее длинные темные волосы были убраны под шапочку, лицо выглядело призрачно-бледным. Во рту у нее торчала дыхательная трубка, зафиксированная пластырем, – аппарат помогал ей дышать. В обе руки были поставлены капельницы, мониторы, соединенные с датчиками на теле, регистрировали необходимую информацию и подавали звуковой сигнал в случае остановки сердца или прекращения дыхания.
Как только Билл ее увидел, его потрясение стало еще сильнее. К ней было просто не подступиться: ни подержать за руку, ни поцеловать, он мог лишь смотреть и осторожно коснуться пальцем ее уцелевшего предплечья. Другая рука была загипсована, а на той стороне лица, которой она упала, уже проступал жуткий кровоподтек. Билл стоял и тихо плакал, а несколько минут спустя медсестра вывела его из помещения. Там все на него натыкались, и, как бы ни хотелось ему быть рядом с дочерью, мешать врачам все же не стоило. Он окончательно понял, что ситуация была критической, – в приемном покое он снова опустился на кушетку, а медсестра предложила ему кофе и перекусить. Он помотал головой и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Теперь, когда он увидел ее, ему почти не верилось, что она выживет. И впервые за четырнадцать лет он стал молиться.
Глава 3
Джесси Мэттьюз весь день сбивалась с ног. По выходным всегда было так, что неизбежно с четырьмя детьми, и ей это нравилось. Ее старшему, Крису, уже исполнилось восемнадцать, ему пора бы было повзрослеть – у него были права и машина, но он по-прежнему нуждался в помощи по любому поводу. Он обращался к родителям по мелочам и важным вопросам, просил помочь с рефератами и школьными проектами, опустошал холодильник и забывал мыть посуду. Джесси стирала ему белье, а он спрашивал у нее совета о том, как строить отношения с девушками. Еще он любил играть в баскетбол с отцом, когда у того находилось время. Его родители были занятыми людьми. Мама была нейрохирургом, а отец, Тим, – анестезиологом. Обычно они работали в разные смены, за исключением экстренных ситуаций, которые случались часто, и тогда они вместе отсутствовали, а за младшими присматривал Крис и отвозил их куда требуется. Осенью он собирался в колледж и надеялся поступить либо в Университет Колорадо в Боулдере либо в Денверский университет из-за действующих там лыжных команд. Он буквально считал дни до отъезда. И его одиннадцатилетний братишка Адам тоже считал дни до его отъезда – складывалось ощущение, что эти двое начали ругаться с самого рождения Адама, хотя у них было семь лет разницы.
Хизер было пятнадцать, и она училась в той же школе, что и Крис, только на два класса младше. Они неплохо ладили, за исключением тех случаев, когда он, по ее словам, вел себя как полный придурок или отказывался везти ее куда-нибудь, ссылаясь на свидание. Впрочем, когда она перешла в старшую школу, их отношения