Все последующие царские указы в течение двух столетий вплоть до принятия Уложения о наказаниях 1845 г. в основном были посвящены борьбе с ересями – прежде всего стригольниками, жидовствующими[15], раскольниками, старообрядцами, но также и с другими сектами. Они так или иначе развивали византийское Постановление Эклоги в зачале 6, ст. 35, где, в частности, говорилось «манихеане и монтане, мечем да посекаемы бывают».[16] Следует назвать указы 1684, 1716, 1718, 1722, 1728, 1734, 1756, 1762, 1764, 1803 г.[17]
§ 2. Этап государственно-церковного монизма в уголовной политике России
Этот ряд церковно-государственного дуализма пресекает законодательная деятельность Петра I. Именно он ввел государственный стиль воздействия на религиозную преступность, положив начало этапу государственно-церковного монизма, просуществовавшего с рядом изменений вплоть до Октябрьской революции 1917 г. и принятия Конституции РСФСР 1918 г. и УК РСФСР 1922 г. Только уголовно-правовых указов Петра I ученые насчитывают 392.[18] Вместе с тем дореволюционные исследователи уделяли мало внимания анализу преступлений против веры. Из указов представляет наибольший интерес Артикул воинский 1715 г. Религиозным преступлениям посвящено две главы и 17 Артикулов. Это, как и в Соборном уложении 1649 г. глава 1 «о страсе божии», а также глава 2 «о службе божии и о священниках». Можно выделить четыре типа религиозных преступлений:
1. Чародейство – «все идолопоклонство, чародейство (чернокнижество) наикрепчайше запрещается, и таким образом, что никоторое из оных отнюдь ни в лагере и нигде инде не будет допущено и терпимо. И ежели кто из воинских людей найдется идолопоклонник, чернокнижец, ружья заговоритель, суеверный и богохулительный чародей: оный по состоянию дела в жестоком заключении, в железах, гонянием шпицрутен наказан или весьма сожжен имеет быть». К этой статье дано толкование, причем сделанное самим Петром I: «наказание сожжения есть обыкновенная казнь чернокнижцам, ежели оный своим чародейством вред кому учинил, или действительно с диаволом обязательство имеет». Иначе говоря, впервые устанавливается материальный состав религиозного преступления. Данное обстоятельство весьма важно, особенно применительно к религиозным преступлениям, ведь обвинить в чернокнижестве, тем самым отправив человека на костер, несложно. А вот наличие реального вреда – показатель существенный, и формулировка нормы близка к совершенству и к современной теории уголовного права.
Артикул