Запад. Кэрис Дэйвис

который на слух был тем же или почти тем же, на котором разговаривал мистер Холлингхерст.

      – Ну? – сказал торговец мехами, повернувшись к нему и заговорив на его языке, чтобы объяснить ему выгоду своего предложения.

      Еще какое-то время маленький кривоногий шони стоял перед необычного вида чужаком и размышлял. Он думал о предстоящей выгоде, о предупреждениях и предсказаниях старика, о своей сестре и обо всем, что они потеряли.

      Помолчав, глядя на рыжеволосого и провернув все в голове, он сказал: да.

      Если большой красноволосый человек заплатит ему, он с ним пойдет.

      Тетя Джули сказала, что Бесс поступает не по-христиански, что с ее стороны это предательство и бестактность отвернуться от Сидни Лотта и отказаться впредь ходить с ним в церковь.

      К тому же в этом есть большая неловкость для самой тети Джули, которая продолжала ходить с Лоттами, поскольку они были людьми важными. Теперь по воскресеньям через каждые сто ярдов или около того Хелен Лотт, по словам тети, замечала, что, видимо, Бесс думает, будто Сидни недостаточно для нее хорош. А Сидни, говорила тетя Джули, очень милый мальчик и скоро превратится в прекрасного юношу.

      Поскольку Бесс ничего не отвечала, тетя Джули предрекла: настанет день, когда Бесс очень пожалеет о своем грубом поведении, но будет слишком поздно. Да, будет слишком поздно сожалеть, когда уже Сидни Лотт решит, что есть кое-что получше, чем в ее компании по воскресеньям ходить в такую даль в церковь или вообще куда бы и когда бы то ни было. Будет слишком поздно, когда он начнет смотреть сквозь нее, словно ее и не существует. И как она будет себя чувствовать, когда это случится?

      Бесс сказала, что ей это безразлично, потому что она ненавидит Сидни Лотта и предпочитает ходить одна.