– Вылазьте. Меняем место.
Утренний бриз катил мимо нас косматые клубы тумана, переливающиеся в первых лучах солнца нежнейшими золотисто-розовыми оттенками. Зевая и потягиваясь, мы принялись разворачивать парус. Я бросил быстрый взгляд назад. Никого… И всего пара шагов до борта. Прыгнуть в воду, поднырнуть под килем, доплыть до берега – и всё: здравствуй, свобода! В этом тумане ни черта не видно. Да, конечно: ни попутного судна, ни денег, ни вещей; но этого у меня в любом случае уже нет, не так ли? Зато я буду свободен! Конечно, я обещал помочь Кёгу, но какого чёрта – в такой ситуации каждый сам за себя, верно? Готов держать пари, наши разбойники даже не успеют прицелиться, так что риск невелик…
Не знаю, что удержало меня на палубе те несколько секунд, но уж точно не страх схлопотать стрелу. Скорее, некая авантюрная жилка; а быть может, и подсознательная жажда реванша. Наши пленители, ну хоть убей, не тянули на грозную банду, а я ещё не успел смириться с потерей своего барахла… Может, я просто слишком долго жил вдали от Амфитриты и потерял хватку настоящего столичного парня?
Шумный всплеск прервал утреннюю идиллию. Арбалетчики с проклятиями бросились к борту, целясь наугад; впрочем, уже в следующее мгновение Папа направил оружие на меня.
– Даже и в мыслях не было, шеф! – соврал я. – Ставлю парус; всё, как вы велели!
– Теперь тебе придётся отдуваться за двоих, бледнокожий! – ехидно заметил он.
– Я так и понял…
Ай да Кёг!
Управлять большим веерным парусом в одиночку – то ещё удовольствие; я тут же заработал свеженькие мозоли на ладонях… Мрачному здоровяку пришлось отложить оружие и встать у руля: я в двух словах объяснил, что надо делать. К счастью, плыть пришлось совсем недалеко. Покружив меж островов, мы остановились в таком же ничем не примечательном месте, как и в первый раз. Двое подростков тут же скользнули в воду и исчезли из вида. Меня снова загнали в трюм. Ближе к полудню снаружи послышался плеск; вслед за тем по палубе зашлёпали торопливые шаги – кто-то взобрался на борт. Я приник к переборке и весь обратился в слух.
Они встретили Пиксина там, где и условились, – на пустыре, буйно заросшем колючками и гигантской осокой. Решившему прогуляться в этом месте были обеспечены многочисленные царапины и мелкие порезы; но именно по причине непопулярности его и выбрали.
– Э, уроды! Пожрать чего-нибудь принесли? – ухмыляющийся «гадёныш» возник словно бы из ниоткуда, заставив Морфи и Гаса подпрыгнуть от неожиданности.
Морфи привычно поднял руку для подзатыльника… Но так и не ударил.
Пиксин, ранее вызывавший у «братцев» только раздражение, оказался прямо-таки идеальным разведчиком. На щуплого фрогги обращали внимание лишь с одной целью – не дать ему спереть что-нибудь; о том, что глаза и уши проныры всегда широко открыты, никто не думал. А слышал и подмечал мальчишка немало. Базарные торговки и бродячие продавцы сладостей;