Твою мать… Это невыносимо! Неправильно! Она мелкая, слишком маленькая. Наверняка еще девочка, которая даже не думает о сексе, а я хочу ее трахнуть. Хочу, чтобы она стонала подо мной, выгибаясь, получая то наслаждение, которое никогда не испытывала.
– Что-то не так? – прерывает она свой рассказ о будущей профессии. Хочет быть ветеринаром. Самым милым ветеринаром, как по мне. – Ты покачал головой.
– Да нет, все нормально. Просто вдруг вспомнил, что когда-то очень хотел завести собаку, но у мамы аллергия на шерсть, – тут же придумываю я какую-то ерунду.
– О, а моя просто животных не любит. Я кота хотела…
– Я помню.
Сейчас очень жалел о том, что отпустил Настю. Член наливался, оттопыривал штаны, но под столом незаметно. Только пока не знал, как буду выходить из кухни.
Девочка… Она любила читать слезливые романы, так искренне переживала за Красавицу, когда ходили на новую версию «Красавица и Чудовище» в кинотеатр. Мама попросила свозить их на вечерний сеанс, а я был рад остаться. Сто лет никуда не выбирался.
Нестерпимо хотелось закурить, чтобы сбить чертовы мысли о том, как можно привязать Евгешу прямо к этому столу и взять ее сзади. Она совсем не такая, другая. Помню, как наблюдал за ней издалека, когда ждал Ритку у школы. Женя вышагивала по бордюру, касаясь кончиками пальцев распустившихся цветов. Спросил тогда у Риты:
– Может быть, Женю подвезти?
– Ее Васька проводит, – отмахнулась сестра и села в машину, а я готов был как марафонец сорваться с места и забрать девчонку у этого идиота, который явно намеревался затащить Евгешу в постель.
Иногда чувства и эмоции играют с нами злые шутки. Нет, она не для меня. Запретная. Так будет лучше для всех и в первую очередь для нее. Она ведь ребенок. Ребенок, который даже матом не ругается и цитирует Пушкина с таким одухотворенным взглядом, что дурно становится.
Они тогда с Риткой стих учили, заданный по литературе, а мне казалось, что она рассказывает обо мне, будто видит меня насквозь. Хотелось закричать, да и сейчас хочется – донести в первую очередь до себя о том, насколько мы разные, насколько она другая. Чистая душой. Но чем больше смотрю на нее, тем сильнее убеждаюсь в том, что желаю заполучить ее. Заполучить ее всю – и душу, и тело. Хотя бы на одну ночь…
Будь я проклят!
– Володя! Ты дома? – прокричала Ритка из коридора, а входная дверь хлопнула. И я был чертовски рад, что малая заявилась в самый неподходящий момент.
Глава