Пришел грузовик. Поблагодарив этих добрых, отзывчивых людей, я вышел из дома, поддерживая Пиколино под руку. Десяток пассажиров уже разместились в кузове. При нашем появлении они уступили нам самые лучшие места, поближе к кабине.
Машина словно угорелая неслась по скверной дороге, подскакивая на выбоинах и ухабах, а я тем временем предавался размышлениям об этих странных венесуэльцах. Ведь никто из них – ни рыбаки с залива Пария, ни простые солдаты из Эль-Дорадо, ни эти скромные люди, с которыми мне только что пришлось разговаривать в домике под соломенной крышей, – не имел образования. Они едва умели читать и писать. Почему в таком случае у них так развито чувство христианского милосердия, так ярко выражено благородство души, готовой простить однажды оступившегося? Откуда берут они нужные и ненавязчивые слова, чтобы ободрить бывшего узника? Откуда такая готовность прийти на помощь советом и всем тем малым, чем они располагают? И почему тюремные власти Эль-Дорадо, старшие и младшие офицеры, высокое начальство, люди, несомненно, образованные, разделяют те же идеи, что и простой народ? Они тоже за то, чтобы дать шанс заблудшему человеку, невзирая на его личность и характер преступления. Эти качества не могли быть заимствованы у европейцев. Значит, они пришли к ним от индейцев. Во всяком случае, перед венесуэльцами ты можешь снять шляпу, Папийон.
Наконец мы прибыли в Кальяо. На большой площади звучала музыка. Пятое июля в Венесуэле – национальный праздник. Публика была разодета во все пестрое – весьма характерная черта для тропических стран. Смешение всех цветов и оттенков: белый, желтый, черный и медно-красный. Медно-красный – это индейцы, их всегда отличишь по слегка раскосым глазам и блеску кожи. Мы с Пиколино слезли с грузовика вместе с несколькими пассажирами. Среди них была молодая девушка. Она подошла ко мне и сказала, что платить не нужно, она обо всем позаботилась.
Шофер пожелал нам удачи, и машина тронулась с места. В одной руке я держал небольшой узелок, другой сжимал левую руку Пиколино, на которой осталось всего три пальца. Я раздумывал, что же нам делать дальше. В моем распоряжении было немного английских фунтов из Вест-Индии да несколько сотен боливаров – подарок моих учеников за уроки математики в Эль-Дорадо. Вдобавок ко всему имелось еще несколько необработанных алмазов, найденных в огороде под томатами.
Та девушка, которая заплатила за наш проезд, спросила, куда мы направляемся.
– Хотелось бы найти недорогой пансион, – ответил я, – где можно было бы остановиться.
– Идемте сначала ко мне, а там видно будет.
Мы последовали за ней, пересекли площадь и, пройдя метров двести, оказались на немощеной улице, вдоль которой тянулись низкие глинобитные домики, крытые соломой, толем и оцинкованным железом. Перед одним из них мы и