Однако это не помешало близкому приятелю Мэна назвать его слугой двух конфессий.
– А почему, – спросил Мэн Витька, – крест у тебя вытатуирован, а не…
Но Витек не дал ему закончить, потому что этот вопрос, вероятно, слышал не впервой, и ответ у него тоже был заготовлен заранее:
– Этот крест не пропьешь! – и попросил у Мэна еще сигарету.
Они закурили. В курилке было пусто и тихо. Психи разбрелись по палатам смотреть странные больные сны, так что никто не стоял в очереди за окурком, лишь из-за небьющегося стекла окна на них смотрел одинокий голубь.
– А я, – сказал Витек, – из реанимации. «Белка». Уже в третий раз. Одна и та же. На третий день после запоя. Еду, как всегда, к себе в депо, а чтобы сократить путь, еду через пустырь, а там – заброшенный памятник Ленину с вытянутой рукой. А на пьедестале – «Вперед, к победе коммунизма!». И сам Владимир Ильич мне говорит: «Давай, Витек, давай!..» Я пристегиваюсь, врубаю третью и чешу вдоль руки и каждый раз врубаюсь в каменную стену. Так три тачки и загробил. Хорошо, что не свою, а фирмы, которая железнодорожные билеты доставляет. Так что запомни, ежели тебя кто к победе коммунизма зовет, обязательно пристегивайся. А то убьет.
Идеологически потрясенный Мэн молча затянулся. Оба-два алкаша стояли и курили. В курилку заглянула медсестра.
– Курите? А ты, Мэн, почему не спишь? Я же тебе ТАКУЮ капельницу влупила!..
– Лучше бы я тебе влупил, – не смог не пошутить Мэн.
– Живой, – восхитилась медсестра, – а ну, пойдемте.
Мэн покорно пошел. Витек побрел вслед за ними. Что, если что, проследить, как бы что, в том случае, если… В процедурной его ждала медсестра. Но это была какая-то другая Медсестра. Более молодая и кого-то напоминающая Мэну.
– Ты, что, новенькая? – спросил Витек.
– Новенькая, новенькая… – ответила та, набирая в шприц ампулу реланиума. – Здравствуйте, Мэн. Опустите пожалуйста штаны…
Откуда-то она меня знает, подумал Мэн и опустил штаны.
– Ему два кубика, а то не уснет, – подал голос Витек.
Медсестра посмотрела на Мэна, на Витька, на шприц…
– А ну, – приказала она Витьку, – готовь ты ж… Господи, да ты что, уже пришел сюда с голой ж…й?
Витек радостно кивнул и расслабил левую ягодицу, и Медсестра всадила ему… Витек блаженно прикрыл глаза и побрел к себе в палату, а Медсестра набрала в другой шприц два кубика реланиума и отоварила Мэна. Мэн тут же забалдел и потянулся к Медсестре.
– Мэн, вы что? Спать одному! А не со мной! У вас не то что член, а ноги не стоят… – и отвела Мэна в его палату и почти спящего опустила на койку.
На Мэна смотрели пустые глаза лежащего рядом психа.
Утро туманное, утро седое… Мэн попытался открыть глаза. На какое-то время он даже почувствовал себя Вием и посочувствовал ему, а заодно и себе. Но в конце концов он преодолел в себе Виев комплекс, расщепил веки и огляделся. Вокруг него сопело и храпело одиннадцать психов… Кроме Психа с пустыми глазами, все так же смотревшего на него. Мэн ощущал