Речь идет об изменениях сознания европейского человека, которые принесли с собой возрождение; развитии экономики и торговли и появлении экономически независимых от государства слоев населения и самоуправляющихся территорий; реформации, свободомыслии и плюралистических рассуждениях о проблемах бытия, возникновении теоретического и практического либерализма. Соответственно речь идет о консервации сознания русского человека, основанной на всевластии государства, сохранении в своем каноническом виде православия и союзе церкви и государства,[647] наконец, на традиционном уважении русского народа к правилам и обычаям старины. При этом нельзя забывать о том, что Петр получил и «европеизацию» в наследство от предшественников. Пестрое и неоднородное, оно создавалось усилиями двух поколений и «грекофилов» (Епифаний Славинецкий, Евфимий Чудовский), и «латинствующих» (Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев), и людей, которых трудно причислить к той или иной группировке.[648] Таким образом, идейное развитие и противоборство идей, несмотря на жесткий контроль церкви и государства, шло постоянно.[649] И все-таки между Западом и Москвой происходил информационный обмен. Пусть он не был равноценным, западные идеи преобладали, однако идеи российские, хотя и базировались на положениях западных мыслителей, все же существовали и свидетельствовали о том, что сознание русского человека развивалось.
Таким образом, говоря о консервации сознания русского человека, автор считает, что при этом вполне уместно рассуждать о геополитических проблемах взаимодействия между Западом и Востоком; о глубинных сложностях развития правосознания западных европейцев и русских; о намеренной политике Российского государства и церкви блокировать распространение знаний в народной среде.
Известно западное отрицание исторической и культурной ценности всего того, что отлично от исторического и культурного пути западной цивилизации. Началось это неприятие, по-видимому, с Византии, которая представлялась многим исследователям неким «двуглавым чудовищем, именовавшимся светской и духовной властью, которое дразнило и подавляло другие народы и… едва может отдать себе спокойный отчет в том, для чего нужны людям религия и для чего правительство… Отсюда пошли все пороки и жестокости омерзительной византийской истории…»[650]. Объясняется такое отношение очень просто: Византия была единственной соперницей Запада. Россия, став наследницей Византии, приняла на себя устоявшееся на Западе отношение к последней.[651]
Говоря же об особенностях западного типа правосознания, необходимо помнить, что для средневекового европейца, как и римлянина времен античности, непременным и обязательным элементом культуры являлась норма, а смысл жизни состоял во всеобъемлющем порядке: в себе (в собственных мыслях, трезвости и рассудочности поступков) и в государстве (справедливость, разумность и авторитет власти).[652] Как