Когда в 1993 году абхазские вооруженные силы гнали со своей земли войска Госсовета Грузии, Абхазия была освобождена полностью, и даже за Ингур в пылу наступления перемахнули – на территорию Грузии. Однако осталась часть территории Абхазии, куда ее войска так и не зашли, – это горный район Кодорского ущелья, как его называют – Абхазская Сванетия.
Здесь проживает мало кому известный народ – сваны. Грузины не считают сванов грузинами, хотя они принадлежат к единой картвельской языковой группе. Впрочем, от тех же кахетинцев, например, или карталанцев сваны заметно отличаются образом жизни и миропониманием. Живут высоко в гоpax, культура не развита, уклад жизни близок к первобытному. А в верховье реки Кодор сванов поселили искусственно в XIX веке. Это не их земля, хотя и не их вина в том, что они здесь живут.
Во время войны 1992-1993 годов сванский батальон в составе грузинской армии выполнял в Сухуме полицейские функции. Сваны прославились своей дикостью и жестокостью. Тогда, в войну, сванская войлочная шапочка на чьей-то голове равнялась смертному приговору. Абхазские воины, эту шапочку приметив, сразу стреляли на поражение – слишком сильно в народной душе бурлили рассказы о сванских зверствах.
Впрочем, здесь мне довелось познакомиться с одним абхазом, который уже после войны демонстративно носит сванскую шапочку, объясняя это так: «Нельзя огульно весь народ грязью поливать. Сванов понимать надо. Между прочим, несмотря ни на что – это очень честные люди».
Да, понимать надо. Могу себе представить, что чувствовала абхазская интеллигенция, когда в период оккупации сваны в сухумском театре разводили на полу костры из паркета. Но это же горцы, которые свои ущелья вообще редко покидают. Им век свой не объяснить, что такое театр. Свану вообще было непонятно, зачем в этом доме дрова ровными брусочками плотно разложены на полу. А горят хорошо. И большинство из нас чувствовали бы себя точно такими же дикарями, окажись мы на заводе, где производят сверхсовременные приборы непонятного назначения. Смеяться тут не над чем, у каждого народа своя судьба. И сванские зверства нельзя оценивать по меркам европейского рыцарства. Жестокость для них – естественное свойство первобытного образа жизни.
Почему же тогда, в 1993-м, абхазская армия не стала занимать свою же абхазскую Сванетию, хотя уже готовы были взять грузинский Зугдиди? Говорили, что занять Сванетию можно только ценой огромных жертв, а удержать – ценой невероятных усилий, да кроме того, зачем? Что там вообще делать абхазам, кто там будет жить, кроме сванов?
Послевоенное абхазское правительство решило, как здесь говорят, заключить со сванами негласное «джентльменское соглашение»: вы нас не трогаете – мы вас не тронем. Это соглашение нормально действовало с 1993 по 2001 год – сваны и абхазы друг на друга не нападали. Некоторые абхазские политики обращали внимание на ненормальность того, что часть Абхазии осталась вне Абхазии. Особенно много умных нашлось после октябрьско-кодорской бузы, когда крошечная