Чонхо позади что-то мычит во сне и переворачивается на другой бок; Мингю трет переносицу и отводит взгляд от монитора, проклиная про себя сезон дождей. Черт его знает, в чем была причина его глубокой неприязни к этому явлению природы: в перманентно плохом самочувствии из-за резко падающего давления, да настолько, что плинтус пробивало, или же в самом дожде как факте. И этом отвратительно влажном воздухе, которым так тяжело дышится. Год сменял последующий, но Мингю как не любил лето с глубокого детства, так не любит и сейчас.
Он настолько увлекается созерцанием медленно ползущей секундной стрелки на настенных часах, что не сразу замечает шевеление сбоку. Мысленно уже здоровается с тараканом, который наверняка приполз похрустеть столетними кукурузными хлопьями, уже давно валяющимися в мусорном пакете у входа, но понимает, что движение это совсем другого рода. Он поворачивает голову, и взгляд его упирается точно в зеркало. Мингю смотрит на свое отчего-то размытое отражение, будто зрение резко упало с единицы до минус двух, и не может отделаться от крайне склизкого ощущения, что оттуда на него кто-то смотрит. Не стоило поддаваться на уговоры Чонхо – это зеркало еще при свете дня не внушало Мингю доверия, а в потемках дождливой ночи оно и вовсе выглядит как-то непозволительно крипово.
Он встает со стула, мажет взглядом вскользь по спящему Чонхо и подходит к зеркалу ближе, пытаясь вспомнить, куда забросил ту тяжелую ткань, под которой оно было спрятано в кладовке. Неплохо бы накинуть обратно, потому что все это чересчур. Равно как и пялиться на себя посреди ночи, зачем-то вспоминая сюжет ужастика, который они с Тэёном вместе посмотрели пару лет назад. Мингю чуть внимательнее изучает взглядом резную раму: цветы вырезаны слишком реалистично, и, если бы не легкая потертость на лепестках, он бы принял их за настоящие даже притом, что они вообще-то из дерева и цвета темно-коричневого. Птицы на ветках сверху смотрят на Мингю пустыми взглядами, но он кожей чувствует укол, и ему совсем не нравится это чувство – странное какое-то и неприятное. Будто осуждают вслед за ливнем за окном, вторят его укорам, тянутся к лицу, чтобы отвесить пощечину.
Мингю отводит взгляд и опускает его в пол, замечает то, чего не видел раньше: два скрещенных круга внизу рамы, заключенных в третий круг, образованных из переплетающихся стеблей. Либо у создателя зеркала была предельно богатая фантазия, либо подобная перенасыщенность деталями стала следствием воспаленного ума. В принципе, Мингю как-то без разницы и думать об этом нет желания – только отыскать ткань и спрятать за ним второго себя в клетке из резных цветов.
Зеркало будто слышит его. По отражению проходит легкая рябь; едва заметная взгляду волна прокатывается по поверхности, искажает лицо Мингю на мгновение, заставляя его отшатнуться и оглянуться назад. Поворачиваться к зеркалу обратно не хочется совсем. Либо у