Дама слушала его, сначала сбивчивую, но затем горячую речь, которая, казалось, могла вызвать сочувствие у любой женщины. Она стояла, выпрямившись, с высоко поднятой головой, и лишь плотно сжатые губы и ещё больше сузившийся нос с расширившимися и вздрагивающими ноздрями показывали, какая буря бушевала за этой непроницаемой маской лица. Совокупность различных чувств слились в разрушительный ураган, который обрушился на её душу, покрытую язвами оскорблённого самолюбия, униженной чести и застарелой обиды.
Она ликовала, что Патрик пришёл к ней, что он нуждается в ней! Но это чувство не давало ей облегчения, и не было светлым. Напротив, оно порождало злорадство: «Вот теперь-то ты понял, как просчитался! Так тебе и надо! Ты расплачиваешься за мои слёзы и мою душевную боль!» – думала она, смотря мимо него, но видя его скорбное лицо. Она негодовала, хотя и молчала. Её возмущало, что Патрик явился не сразу после смерти жены, а спустя почти три года! И, что до визита к ней уже делал дважды предложение другим женщинам! Значит, в своей жизни он предлагает руку и сердце уже в четвёртый раз! А она? Она когда-то была первой любовью, а сейчас стала четвёртой претенденткой и будет второй женой! И он хочет, чтобы она, некогда покинутая им, заботилась о детях той, ради которой её бросил! Чтобы воспитывала «таких умненьких и славненьких» отпрысков той, которую она всегда ненавидела и, которая лишила её любимого и семьи…
Вот, если бы он примчался к ней тот час, как овдовел, возможно, она и уступила бы ему, но теперь… «Ах, если бы он женился на мне тогда… Жена его, то есть я была бы жива и здорова, дети ухожены. Но он сделал другой выбор, так пусть пожинает свои горькие плоды!» – это была последняя мысль в её долгом молчании, прежде чем она заговорила твёрдым голосом и решительным тоном.
Патрик нуждался в нежном участии любящей женщины и понимал это, а также сознавал, что его детям такая женщина необходима. Пока он говорил, старался угадать ответ, но это побледневшее, почти каменное лицо стареющей женщины было безмолвно и он, чем дальше, тем больше терял надежду обрести в ней утешение и ласку детям и себе. Патрик так разволновался, что его чуть не била нервная дрожь, лицо пылало, а у корней волос даже выступил пот. Но слова этой непреклонной дамы обдали его безжалостной волной, породившей озноб и усилившей тоску и горечь своего положения. Да, в её словах был отказ и ещё месть за давнюю обиду, и пренебрежение к детям соперницы.
Патрик Бронте решил, что больше попыток жениться не будет. Крушение надежд хуже, чем их отсутствие.
Глава вторая. Школа в Коуэн-Бридж
В местечке Коуэн-Бридж открыли школу, где могли обучаться дочери священников, чей доход весьма невелик. Эта школа открыта стараниями энергичного и богатого священника Преподобного Уильяма Каруса Вильсона. Желая помочь коллегам со скудным доходом, тем самым, преследуя благие намерения, он изобрёл схему, позволявшую их детям получить достойное образование. Родители оплачивали жилье и питание,