Алекс заставил себя двигаться дальше. Вперёд и вниз, нащупывая дорогу руками. Больше всего он боялся, что сейчас они коснутся металлической решётки, и станет ясно, что Найл запланировал эту жестокую шутку с самого начала. Лёгкие сильно напряглись, давление било в грудь. Он пытался не паниковать, понимая, что лишь быстрее израсходует оставшийся воздух, но мозг уже кричал ему: остановись, вдохни, сдайся, смирись с судьбой.
Вперёд и вниз. Алекс мог задержать дыхание на две минуты. А нырнул он максимум минуту назад. Не сдаваться! Просто двигаться вперёд…
Он уже продвинулся метров на десять-пятнадцать в глубину. Алекс протянул руку, и пальцы наткнулись на кирпичи. Он невольно всхлипнул, и несколько драгоценных пузырьков воздуха сорвались с его губ и уплыли вверх, мимо его отчаянно дёргающихся ног. Сначала ему показалось, что это тупик. Алекс на долю секунды открыл глаза, но это вообще ничего не изменило. Хоть открывай глаза, хоть не открывай – вокруг абсолютная темнота. Сердце на мгновение перестало биться. В этот момент Алекс понял, что же такое смерть.
Но затем другой рукой он нащупал изгиб в стене и понял, что шахта колодца наконец-то уходит в сторону. Он добрался до самого низа удлинённой буквы J, и теперь нужно как-то преодолеть поворот. Может быть, именно там колодец наконец-то соединяется с каналом? Поворот оказался ещё более узким. Мало одного течения: теперь кирпичная кладка ещё и царапала ноги и грудь Алекса. Он понимал, что воздуха осталось уже совсем мало. Лёгкие болели, голова начинала кружиться. Он вот-вот потеряет сознание. С другой стороны, это даже хорошо. Может быть, он даже и не почувствует, как вода заливается в рот и заполняет лёгкие. Уснёт навсегда ещё до того, как умрёт.
Алекс свернул за угол. Его руки на что-то наткнулись – на какую-то решётку, – и он сумел подтянуть к себе ноги. А потом понял, что худшие опасения подтвердились. Он добрался до конца колодца, но там его ждал барьер, круглая решётчатая дверь. Он держался за неё. Выхода нет.
Возможно, он так разозлился из-за того, что проделал такой путь, а в самом конце его обманули, что это придало ему новые силы. Алекс надавил на решётку, и металлические петли, изъеденные трёхсотлетней ржавчиной, обломились. Решётка открылась, и Алекс проплыл через неё. В плечи уже ничего не упиралось, и он понял, что над ним нет ничего, кроме воды. Он оттолкнулся ногой и порезал бедро о зазубренный край решётки. Но боли он не почувствовал – лишь прилив отчаяния. Когда же всё наконец закончится?
Он плыл лицом вверх. Впереди по-прежнему ничего не было видно, но Алекс верил, что сможет всплыть. Маленькие пузырьки щекотали его щёки и веки, и он понял, что, сам того не желая, выдохнул последние остатки воздуха. На какой он сейчас глубине? Хватит ли ему времени, чтобы всплыть на поверхность? Он отчаянно отталкивался ногами и загребал руками – плыл кролем, только вертикально. Алекс снова открыл