Избранные труды. А. Н. Трайнин

место в надежде получить разрешение законного владельца этого имущества. Так, в определении от 26 сентября 1942 г. по делу Л. Верховный Суд определил: «Л. признана виновной в том, что, работая на заводе, она совершила 1 марта 1941 г. мелкую кражу на производстве, взяв из лаборатории 90 г спирта-сырца, который у нее был обнаружен в проходной будке. Из показаний Л. видно, что спирт-сырец поступил в ее ведение как заведующей хозяйством лаборатории, и этот материал был на ее подотчете. Как объяснила Л., при проверке 70 кг поступившего спирта она обнаружила 100 г лишних, которые предназначались для покрытия потерь при разливе. Из этих 100 г спирта она решила взять 75 г для своей матери, страдающей ревматизмом и нуждающейся в нем как лечебном средстве для натираний.

      Эти объяснения Л. подтверждены начальником Центральной лаборатории М., который удостоверяет, что в конце февраля 1942 года Л. обращалась к нему с просьбой разрешить ей получить немного технического спирта для лечения ее матери. Он обещал ей получить разрешение на вынос спирта от дирекции завода»[127].

      Отсутствие цели ограбления является решающим и в указаниях Верховного Суда СССР, относящихся к 1955 г.[128], в определении которого указано: «Оценка обстановки и нетрезвого состояния Р. в момент совершения преступления, а также добытых по делу доказательств, в которых нет никаких данных, свидетельствующих о наличии у Р. умысла на ограбление, приводит к выводу, что нападение Р. было совершено из хулиганских побуждений, а не с целью ограбления».

      Отсутствие цели обращения чужой вещи в свою собственность нередко является гранью, отделяющей хищение от злоупотребления властью. Так, и по делу, в котором отсутствовала цель обращения взятого имущества в свою собственность, Верховный Суд СССР нашел: «П. осужден за то, что он, работая заведующим мельницей № 1 Рязанского мельуправления, злоупотребляя своим служебным положением, отпустил за ремонт одной мельничной детали в виде компенсации 10 кг муки. Виновность осужденного материалами дела, показаниями свидетелей установлена, однако суд неправильно квалифицировал действия осужденного по п. “г” ст. 162 УК РСФСР как хищение муки: преступление П. надлежало квалифицировать по ст. 109 УК РСФСР как злоупотребление»[129].

      В некоторых случаях отсутствие цели использования чужой вещи как своей собственности образует грань, отделяющую хищение от самоуправства.

      Так, в определении по делу Л-ва и Л-вой от 25 ноября 1942 г. Верховный Суд СССР указал:

      «Л-в Борис и его жена Л-ва Ефросинья признаны виновными в том, что они днем на улице отобрали у гр-ки К. три пуда муки и унесли в свой дом, при этом Л-в нанес побои К.

      Материалами дела установлено, что Л-вы не имели умысла похитить у К. муку, а считали, что эта мука принадлежит им. Таким образом, они самоуправно осуществляли свои права, вытекающие из их взаимоотношений с К., и Л-в при этом нанес побои потерпевшей К., о чем последняя подала заявление в органы расследования.

      Эти действия Л-ва Бориса надлежало квалифицировать