Зал внутри был тускло освещен и совсем не казался уютным. Краска на потолке облезла в нескольких местах, на столах виднелись подтеки и идущие кругами полосы – их в спешке вытирали, водили тряпкой по поверхности. Ручка на двери в туалет оказалась поцарапана, словно кто-то пытался взломать дверь. Она насчитала всего двух посетителей не очень гламурного вида. Миссис Марч остановилась у входа, втянула голову в плечи в ожидании, когда ее проводят на место, хотя и знала, что в этом заведении так не делают. Она сняла с рук мятно-зеленые перчатки, оглядела их, недавние неприятные события пролетали в голове как вспышки. Слова Патриции. Книга Джорджа. Она.
Позорная правда заключалась в том, что миссис Марч книгу не читала. Толком не читала. Она едва ли смогла пролистать первый вариант в прошлом году. Те дни, когда она читала первые рукописи Джорджа, сидя с голыми ногами в плетеном кресле в его старой квартире и посасывая апельсиновые мармеладные дольки, давно ушли в прошлое. В своем сером, мрачном настоящем она плохо их помнила. Конечно, она имела общее представление о книге – знала, о чем она, знала про толстую, жалкую проститутку, но дальше не задумывалась. В эти минуты она пришла к выводу, что главная героиня и натуралистическое, неприятное, точное ее описание вызвали у нее отторжение, поэтому она и решила больше не читать.
– Манеры, – буркнула она себе под нос, потом снова осмотрела ногти. Она задумалась, является ли этот регулярный осмотр собственных рук одной из ее манер.
– Доброе утро, мэм. Вы одна?
Она посмотрела на официанта в черном переднике, который показался ей несколько мрачным для кафе.
– Я… Нет, не одна…
– Значит, столик на двоих?
– Ну, я не уверена, что человек, которого я жду, успеет подойти. Да, давайте на двоих. Вот этот?
Она показала на столик у стены, ближайший к туалету.
– Без проблем. Сразу будете заказывать или подождете?
Миссис Марч почти не сомневалась, что заметила на лице у официанта ухмылку разоблачающего обман человека.
– Я сделаю заказ за нас обеих, – объявила она.
– Хорошо, мэм.
Миссис Марч помнила, как ее впервые назвали «мэм» или, точнее, «мадам» – она была не готова, это ошарашило и обидело ее, как пощечина. Она тогда не так давно отпраздновала тридцатилетие и отправилась в Париж вместе с Джорджем – в турне для продвижения его книг. В то утро она в одиночестве сидела в их номере, Джордж отправился подписывать книги. Она заказала себе роскошный завтрак: круассаны, блинчики с маслом и сахаром и горячий шоколад. Когда официант вкатил тележку, она встретила его в халате слишком большого размера, со все еще мокрыми после душа волосами и потекшим макияжем. Ее беспокоило, не выглядит ли она провоцирующе, слишком чувственной с немного