Миноносцам: в атаку! Отсемафорьте на «Двадцатый»!
Йосокава-сан, отваливайте немедленно, нас могут вскоре подорвать. И постарайтесь их задержать, хоть немного! Да помогут нам всем боги…
– Но откуда они вообще здесь взялись, господин капитан-лейтенант?!
– Уже не важно… Хотя, полагаю, это часть русской «пропавшей» эскадры, той, что не дошла до Шанхая и была потом потеряна нашей разведкой. Мы знали, что их коммерческие крейсера пошаливают у тихоокеанского побережья, но чтобы еще и контрминоносцы…
Или они все здесь?..
– Командир, там, за пароходами, смотрите, еще один! Я пока не могу его опознать. Похож или на большой портовый буксир, или на…
Лейтенант Хига не успел договорить: на небольшом корабле, показавшемся из-за транспортов, борт окрасился двумя бледно-алыми вспышками, а чуть позднее до ушей японских офицеров долетел грохот первого пристрелочного полузалпа «Храброго». Вместе с воем двух прошедших прямо над головами снарядов, разорвавшихся в полосе прибоя за их спинами. Инстинктивно втянув голову в плечи, молодой лейтенант украдкой бросил взгляд на своего командира.
Ямасита, казалось, даже не заметил пронесшейся над головой шестидюймовой смерти. Его редкие усики топорщились так, как это случалось с ним в нечастые и оттого особенно памятные моменты, которые ничего хорошего не предвещали нерадивым подчиненным. Превратившиеся в узкие щелочки глаза, чуть согнутые в коленях ноги, прямая спина и руки с биноклем… Да! Йозо Ямасита держал бинокль так, что будь на его месте катана, можно было бы подумать, что это средневековый воин, изготовившийся к броску…
Он и был самураем. В шестнадцатом колене. Именно так было прописано в фамильном свитке, хранящемся в комоде его каюты.
– Хига, – процедил сквозь зубы капитан-лейтенант, – семафор артиллеристам на гору и то же на телеграф: «В пролив Китан прорываются крупные силы врага: обнаружены семь истребителей, два вспомогательных крейсера, канонерская лодка. Предполагаю присутствие всей Второй тихоокеанской эскадры. Веду бой. Хэйко Тенно банзай!»
На баке: отдали цепи? Хорошо… Машинное: полный вперед! Право на борт! Идем в пролив. Истребители нам не задержать, а вот пустить мину по кому-нибудь покрупнее… Или хоть пошуметь, пока эти армейские олухи наверху соизволят проснуться!
Снова сдвоенный тугой грохот… Прямо под бортом вздыбили воду фонтаны от второй пары шестидюймовых снарядов с «Храброго». Взвизгнули осколки, а среди дроби мелких отчетливо послышались несколько гулких ударов ближе к корме…
Брандвахтенный пароход неторопливо двинулся вперед. За это время носовая пушка «Тада-Мару» успела выпустить три снаряда по головному дестроеру, уже проносящемуся сквозь входные створы пролива. Пока мимо. Было видно, как на его борту матросы деловито втаскивают на борт брезентовые полотнища с японскими иероглифами, а на мачту вместо флага