А то, – еще лучше, – я знаю барыню аристократического круга, пишущую что-то о Сафо потому, что литературные занятия, кроме того что совершенно безобидны, еще представляют в барыне – оригинальность, приличную для ее положения. Эти люди ухитрились устроить даже и оригинальность «приличной»: так, вообще говоря, дорого им подойти под обобщение, быть в глазах окружающих – типом.
Знаете ли вы, как живут люди в тиши внутренности этих огромных домов? О, их жизнь движется около двух естественных фокусов – стола и отхожего места. Потому-то такую громадную роль играет у них в квартирах эта комната, где они с такими удобствами испражняются. Мирная жизнь великой Природы только в этих двух отправлениях осуществляет в них свое присутствие; остальное – их личные занятия и прихоти и столь же неважно по сравнению с теми двумя фокусами, как вообще неважна жизнь индивидуальности по сравнению с жизнью Природы.
Как сравнить жалкую поэзию светских песен (худшие из них – «романсы»), это жалобное, скулящее описание жалких чувств скучающих самца или самки, – с великой поэзией этики иудейских пророков? И, между тем, приходится делать это оскорбительное для чувства сравнение, когда происходит еще более оскорбительное забвение у наших современников иудейского искусства и замена его скулящими звуками пошлых «жрецов искусства».
Я весь этот год достоин глубокой жалости в самом широком и глубоком смысле этого слова. И сознание этого вселяет в меня упование на Милость Божию ко мне: да покроет эта бесконечная жалость, бесконечная Милость то, что уже испорчено, что фальшивит в моей душевной машине, да не помешает слитию со всемирной правдой и славой!..
Я чувствую, переживаю теперь некоторые эмоции, что это – ненужные волнения, ненужная трата душевной энергии, нечто уже неспособное дать мне нового «опыта». Если так, то во всяком случае не экономично и не имеет цели снова пускаться в эти пороги душевной жизни, если заранее знаешь, что объезд будет по старой колее…
Как искусственно сделать вопрос «где истина?» – действительным вопросом жизни? Очень действительный способ: если через такой-то срок не найду, где истина, т. е. как оправдать свое существование, надо прекратить его, как неоправданное.
Я с детства знаю молитву, люблю ее. Мне хочется оправдать ее другим. Ее отрицают и, когда отрицают, часто ссылаются, как на основание, на науку: будто бы молитва не согласна с самим духом, каким живет наука. Науку нельзя не любить, нельзя не любить начала, каким живет чистая наука, нельзя не любить Гегеля. Мне лично любовь к чистой науке не мешала любить молитву; этого мало, – вдохновение научными началами оправдывало мне настроение, каким я творил молитву. Мне и хочется уяснить это, оправдаю ли я молитву из начал науки, – чтобы оставить