Отправив письмо, Эстер пожалела об этом. Десять минут спустя она написала третье письмо. Вот оно:
«Простите, дорогой барон, это опять я. Я не желала ни насмеяться над вами, ни оскорбить вас; я хочу лишь заставить вас задуматься над этим простым рассуждением: если у нас с вами останутся отношения отца и дочери, вы сохраните свои тихие, но надежные радости; если вы потребуете выполнения контракта, вам придется меня оплакивать. Я не хочу более вам докучать. Тот день, когда вы наслаждение предпочтете счастью, будет для меня последним днем.
Когда барон получил первое письмо, с ним случился припадок молчаливого гнева, который способен убить миллионера. Он поглядел на себя в зеркало и позвонил. «Ванна тля ног!..» — крикнул он своему новому лакею. Пока он принимал ножную ванну, пришло второе письмо; он его прочел и упал без сознания. Миллионера уложили в постель. Когда финансист очнулся, в ногах у него сидела госпожа Нусинген.
– Эта девица права! – сказала она ему. – Что это вам вдруг вздумалось покупать любовь?.. Разве это продается на рынке? Но что же вы писали ей?
Барон дал свои черновые наброски; госпожа Нусинген прочла их улыбаясь. Пришло третье письмо.
– Занятная девица! – вскричала баронесса, прочтя последнее письмо.
– Что делать, матам? – спросил барон жену.
– Ждать.
– Штать! – сказал он. – Ведь природа безжалостна.
– Послушайте, дорогой мой, – сказала баронесса. – Вы в конце концов стали очень милы со мной, и я дам вам добрый совет.
– Ви карош женщин! – сказал он. – Делайт тольги, я буду платить…
– То, что случилось с вами после писем этой девицы, трогает женщину больше, чем истраченные миллионы или любые письма, как бы прекрасны они ни были; постарайтесь, чтобы она стороной узнала о вашем состоянии; вы, может быть, и добьетесь своего!.. И… не беспокойтесь, она от этого не умрет, – сказала она, окинув мужа взглядом с головы до ног.
Госпожа Нусинген не имела ни малейшего представления о природе куртизанки.
«Как умна мадам Нусинген!» – подумал барон, оставшись один. Но чем больше банкир восхищался