Устав от ожидания, девушка изучила надпись на приколотом к белой майке бейдже и выразительно сказала по-английски:
– Мистер Али! Могу я получить полотенце?
– О Аллах! Хотите, я вам дам всю корзину? – Он наконец вспомнил, что есть речь, можно составлять слова в предложения, можно даже перекинуться с ангелом парой фраз. – Хочу говорить с вами! Как зовут?
– Света!
Выхватив из его рук два полотенца, девушка так же эффектно удалилась, и Али все не мог оторваться от созерцания длинных ножек.
«Только бы она отдыхала с подругой, только бы с подругой, только…» – мысленно молился он, облизывая пересохшие губы. Никакие силы не могли его заставить отвести взгляд от русской красавицы!
Длинные ножки приблизились к куда менее привлекательным – мужским, волосатым, коротким и кривоватым. Над ними колыхалось брюшко.
«Муж», – тоскливо подумал Али, и эта мысль отозвалась в сердце непривычной болью.
Все понятно: хит любого сезона, ключ к женскому сердцу «ты моя сладкая» ему не понадобится. Дискотеки и всего остального не будет.
Всю прошлую ночь его сны отчаянно ласкали хрупкое Светино тело, тонули в прохладном черноволосом дожде.
А теперь в своей будочке Али ждал ее с таким нетерпением, как не ждал никого никогда прежде.
Боги не вняли его молитвам.
Рядом с ангелом, по-хозяйски положив руку на смуглое плечико, шествовал супруг.
– Привет! – он протянул карточки. – Как дела?
Али вымученно улыбнулся, выдал полотенца. И, изгоняя видения обезглавленного мужа Светы, ответил:
– Все в порядке, хорошего вам отдыха!
– Что ты киснешь все время?! – взорвался Юра Космачев. – Тебе сейчас хорошо? Солнце не припекает? Никаких проблем? Так сделай лицо соответствующее!
Алина Гордиенко заискивающе улыбнулась и забормотала:
– Так, Юрочка, все в порядке. Просто мне не звычно.
– Чего нет?
– Не звычно, ну… непривычно, неудобно, значит. Так у нас дома говорят. Я вроде хорошо русский знаю. Мамка моя учительницей русского языка и литературы всю жизнь проработала и меня учила. Но иногда проскакивают украинские словечки.
– Так ты с Украины? Оно и видно! Акцент у тебя, как у хохлов, которые нам в офисе ремонт делали. – Юра выдвинул шезлонг из-под зонтика и уже мягче сказал: – Ладно, прости. Отдыхай. У меня нервы ни к черту стали. Шеф, Филипп Маркович, совсем задергал. И жена его Анна – тоже та еще фифа. Юра то, Юра это. Сорвался на тебя, прости. Мы для них – обслуга. Но друг с другом нам ругаться нечего! Вместе надо держаться. Чтобы ублажать наших работодателей.