Женька Коктаев уже лет двадцать живет и работает со мной. С девяносто первого года. Ну да. Точно. Двадцать четыре года, однако. Он у меня и телохранитель, и начальник службы безопасности, и правая рука, и командир небольшой группы ликвидаторов, и много чего еще. Есть такие люди, которые воюют всю жизнь. Надо только найти таких людей и предложить им работу. По их душе. К этим людям Женька и относится, и команду себе подобрал соответствующую.
Живет Женя здесь же, в нашем загородном комплексе в своем доме. Это просто удобно – не надо готовить, убираться и вообще. Одно время мы даже одну горничную на двоих делили. Чуть до драки не дошло, но все решилось к обоюдному согласию. В том смысле, что я завел себе пару отдельных горничных – брюнетку и рыженькую, а блондинку оставил Женьке. К тому времени блондинка мне слегонца поднадоела, и я решил сделать подарок своему лучшему другу.
Черт! Время-то как бежит. Казалось, совсем недавно был тот день, когда мы всей толпой возвращались из Афгана на броне «семидесятки»[1]. Женьки только на той броне не было. Он к тому времени уже два месяца как куковал в госпитале под Саратовом.
А, да! Наша неразлучная парочка – Глеб и Роберт, валялись в десантном отсеке в состоянии «полные дрова». Глеб Алексеенко и Роберт Буткус. Украинец и латыш. Друзья не разлей вода. И погибли тоже вместе. В девяносто восьмом. В Риге. Неудачно перебежали кому-то дорогу и взорвались в одной машине. Мы так и не смогли найти их убийц, хотя ищем до сих пор. Пока безрезультатно, несмотря на то, что сумма вознаграждения увеличивается с каждым годом.
Сколько же мы уже дружим? Восемьдесят девятый плюс, грубо говоря, два года минус сегодняшний день. Двадцать восемь лет, однако. В восемьдесят девятом мне было тридцать шесть. Сейчас шестьдесят два. Жаль-то как. Жизнь пролетела, и не заметил.
В этой жизни я видел всё: и гибель друзей, и предательство любимой женщины, и равнодушие детей. Были и взлеты, и падения, и опять взлеты. Сейчас вот вроде как взлет на недосягаемую для большинства в нашей стране людей высоту, а придется падать на пару метров ниже уровня земли-матушки.
Обидно, но не жалко. Если бы у меня была возможность прожить жизнь снова, я прожил бы ее так же. В общем и целом жизнь удалась. Ну, а мелкие разочарования? Покажите мне того, у кого их нет.
Отец у меня трудился военным дипломатом, летая по всему миру за счет государства. Мама погибла, когда мне было четыре года. Где и при каких обстоятельствах, мне так и не объяснили, а сам я выяснить не смог. Бабушка и дед были у меня старые разведчики. Я пребывал в слишком малом возрасте, когда они нарисовались в моей жизни.
Эту тему у нас в семье никогда не поднимали, но покуролесили они по заграницам изрядно – ордена Ленина и Боевого Красного Знамени в их конторе за фу-фу не давали. Бабушка сразу же стала преподавать три иностранных языка в спецшколе