Итак, игры не являются регулярными и фиктивными. Скорее можно сказать, что они или регулярны, или фиктивны. И если какая-то регулярная игра в тех или иных обстоятельствах кажется не знающему ее правил занятием серьезным и непонятным, то есть частью обычной жизни, то для такого озадаченного, но любопытного чужака она тут же может послужить канвой для развлечения и симуляции. Легко понять, почему дети, силясь подражать взрослым, переставляют наугад реальные или воображаемые фигуры на фиктивной шахматной доске и могут считать забавной такую игру «в шахматную игру».
Все эти соображения, призванные уточнить природу игры, найти наибольший общий знаменатель всех игр, одновременно и показывают все их многообразие, и заметно расширяют круг явлений, который обычно обследуют при их изучении. В частности, приведенные замечания заставляют включить в него две новые области: во-первых, тотализаторы и азартные игры, во-вторых, подражание и интерпретацию. И все же остается еще немало других игр и развлечений, которые остаются в стороне или описываются лишь приблизительно: например, воздушные змеи, волчки, пазлы, пасьянсы и кроссворды, карусели, качели и некоторые ярмарочные аттракционы. К ним еще надо будет вернуться. Пока же проведенный выше анализ позволяет определить игру в главных чертах как деятельность:
свободную, то есть ее нельзя сделать обязательной для игрока, чтобы игра тут же не утратила свою природу радостно-влекущего развлечения;
обособленную, то есть ограниченную в пространстве и времени точными и заранее установленными пределами;
с неопределенным исходом, то есть нельзя ни предопределить ее развитие, ни предугадать ее результат, поскольку необходимость выдумки оставляет некоторую свободу для инициативы игрока;
непроизводительную, то есть не создающую ни благ, ни богатств, вообще никаких новых элементов и, если не считать перемещения собственности между игроками, приводящую к точно такой же ситуации, что была в начале партии;
регулярную, подчиненную ряду конвенций, которые приостанавливают действие обычных законов и на какой-то момент учреждают новое законодательство, единственно действительное на время игры;
фиктивную, то есть сопровождаемую специфическим сознанием какой-то вторичной реальности или просто ирреальности по сравнению с обычной жизнью.
Все эти различные качества – чисто формальные. Они ничего не предрешают в содержании игр. Однако тот факт, что два последних – регулярность и фиктивность – оказались почти взаимоисключающими, показывает, что описываемые ими явления имеют некую скрытую природу и теперь их требуется подвергнуть классификации, стремясь учитывать уже не те черты,