От того, что между нами, казалось, не оставалось преград. Касание горячей кожи, шепот, жаркий вкус поцелуев, пахнущих сейчас рябиной, огнем и шоколадом.
В какой-то момент я растворилась во вспышке эйфории. Возможно, потеряла сознание, или провалилась в сон. Но когда пришла в себя – поняла, что я нахожусь одна.
Большая комната. Кровать у дальней от окна стены. Окно, кстати, почти во всю стену, но закрыто темно-салатовыми гардинами. Кроме постели и небольшой тумбы около неё есть также несколько книжных полок. Шкаф – видимо, одежный, у другой стены, неподалеку от двери. Шикарный ковер из неизвестной мне белой и мягкой даже на вид шерсти.
Что-то настойчиво зудело в голове, пока я осматривалась. И, наконец, достучалось. Молодец, Терри! Только теперь я осознала, что лежу в постели в чужой большой рубашке, а где все мои вещи – неизвестно. Заодно вспомнила и попадание в храм, и срыв чужой помолвки, и крепкие объятья, и безумные поцелуи, и…
Взгляд упал на кончик татуировки. Я задрала рукав, медленно вглядываясь в мерцающие линии. Они затухали, оставаясь темным узором, сейчас почти незаметным, словно нанесенным одними штрихами.
– Ну ты и горазда спать, хозя-ушка! – Тявкнули над самым ухом.
И рядом со мной, заставив выдохнуть сквозь стиснутые зубы, приземлилась моя пушистая спасительница. Все ещё безымянная. Мне правда стыдно!
– Буду называть тебя Ихме! – Выпалила. – С одного из языков моего мира это переводится как «чудо»!
– Я очень чудесная! Вот уважила, госпожа, я самый счастливый дух в этом измерении! – С гиканьем моя лисичка против всех правил закружилась в воздухе, то и дело рассыпаясь на снежинки. – Ихххх-ме! Ух ты!
Лишь спустя несколько минут плутовка успокоилась и приземлилась на постель. Посмотрела на меня серьезными бирюзовыми глазенками и изрекла важно:
– В общем, пропала бы ты без меня, хозяюшка! Что ни день у тебя – то те ещё приключения!
– Так, а можно немножечко поподробнее? – Ласково поинтересовалась, примериваясь к пушистому уху. – Например, что это такое в том Храме было? Почему тот мужчина мою татуировку брачной назвал, утащил меня с собой, да ещё и раздел? – Щеки вспыхнули от воспоминаний.
Нет, ну что за безобразие! Такие страсти – а я почти без сознания! Да и целуют не потому, что хотят и любят, а из-за какой-то татуировки!
– Понравился тебе, Терри? – Лукаво протявкала паршивица, обтираясь пушистым хвостом. Все одеяло уже в её шерсти!
– Красивый мужчина, – согласилась серьезно, стараясь не облизывать губы, – и чужой. Давай уже, выкладывай, нечего сводней подрабатывать!
Ещё придет кто… А мне, признаться, не очень-то уютно было оставаться здесь в таком виде.
– В общем, – облизнулись на меня укоряюще розовым язычком. Намек понят – мы голодные, нас надо кормить! А не только пушить! – мужик нереально крутой попался, Терри-тявк! – Что за лексикон, дорогая? От меня набралась? – Неймир Айто, ректор Академии Крови, Сангрэ, эйцер.
О нет,