– Ну, так? – повторяет настойчиво, останавливаясь напротив меня. Давид прячет руки в карманы, от чего дельтовидные мышцы внушительно напрягаются, притягивая взгляд.
– Не понимаю, о чем ты, – бурчу, опуская взгляд на свою чашку, преувеличенно медленно мешаю ложкой горячий напиток. Это лишь способ занять себя чем-то, ведь я прекрасно знаю, что там нет ни грамма сахара.
Несмотря на мои мольбы о том, чтобы Садулаева поразила молния или Давид провалился в ад, мужчина все же присаживается за стол напротив меня. Брюнет спокойно берет остывший, поджаренный хрустящий тост и принимается намазывать его маслом, а затем щедро поливает клубничным джемом.
– Будешь?
Упрямо молчу. Не хочу никаких разговоров. Бесит! Сидит и ест, как ни в чем ни бывало, а мне и крошка в горло не лезет. Выглядит так невозмутимо, будто это и не он вовсе лишил меня невинности прошлой ночью. Соплю, делая глоток чая. Бесчувственный. Подлый…
– Сказала отцу? – нарушает тишину Давид, заставляя меня вскинуть взгляд слегка припухших от слез глаз.
– Что? – но тут же вспыхиваю, припомнив наш последний разговор.
– То, что я лишил тебя девственности, – поясняет так, как будто мы ведем светскую беседу, обсуждая который час.
Осел!
– Только попробуй кому-нибудь сказать, – цежу угрожающе сквозь зубы. – Или, я клянусь…
– Мне вот интересно, – проводит задумчиво пальцами по подбородку, сузив тёмные глаза, – как бы ты объяснила Максиму, что он у тебя не первый? Ну, разумеется, если бы он обратил на тебя внимание.
Я на физическом уровне чувствую, как от лица отхлынула почти вся кровь. «Если бы обратил на тебя внимание…» Как же больно слышать эти слова! Тем не менее, наклоняюсь вперёд, не отводя взгляда зелёных глаз от красивого лица мерзавца.
– Мне НЕ ПОРАВИЛОСЬ, – чеканю грубо. – Я уверена, Максим поможет мне забыть этот кошмар.
Давид сжимает челюсти так крепко, что я почти слышу скрип его зубов.
– Послушай, Мирьям, у меня никогда не было девственниц, но я знаю, что первый раз для девушки не всегда…
– Бедные твои женщины, – перебиваю, не желая слушать о его подстилках. И не дай Бог, он вздумает сравнивать меня с кем-то! – Никогда не буду твоей женой!
На широких скулах мужчины начинают перекатываться желваки. Он в бешенстве!
Кажется, я все же смогла вывести его из себя. Кивает на фарфоровую чашку в моих руках.
– Если бы ты была моей женой, я бы добавил в твой чай яд, – цедит, глядя на меня из-под бровей.
Что, злишься, милый? Хочешь задеть? После восемнадцати лет жизни с моим папашей – это не твой уровень, дорогой! Поднимаю высокомерно бровь.
– Если бы ты был моим мужем, я бы его с удовольствием выпила.
Шах и мат, Садулаев!
Смотрим друг