– Семьи у него нет. Мы с ним в этом даже похожи. Только в отличие от меня, У Каррона множество слуг и рабов, ему не приходится размышлять – купить на ужин тощего петуха или только сыр, вино и лепешки.
– Значит, Гай Марий в расцвете лет, богат и одинок – соблазнительное сочетание, – подытожила я. – Ах, если бы к этому всему он был еще и красавцем…
Сказать честно, мне вовсе не хотелось никем увлекаться, а уж тем более античными надменными мужчинами, что смотрят на женщин свысока, но надо же было развлечь Клодия беседой. Пока от меня никакой другой пользы не предвидится.
– Я его уже давненько не видел, а то, что помню… ну, мужчина и мужчина, хорошо сложен, высокий, мускулистый, только хмурый вечно… тебе такие должны нравиться.
– Да с чего же ты взял, что именно такие? Может, я как раз схожу с ума от молоденьких кудрявых мальчиков, у которых еще и молоко на губах не обсохло, вон смотри какая прелесть идет.
Мы оба разом посмотрели на Элиава, который нес в нашу сторону огромную гроздь черного винограда. Да-а-а… на такой «скромной» диете я точно не пропаду.
Да здравствует Средиземноморская кухня – сыр, оливки, рыба и виноград!
Глава 2. Прогулка по Риму с Элиавом
Мореплаватель Павзаний С берегов далеких Нила В Рим привёз и шкуры ланей, И египетские ткани, И большого крокодила… Суетились у галеры Бородатые скитальцы. И изящные гетеры Поднимали в честь Венеры Точно мраморные пальцы…
Прошло три дня. Я немного освоилась у Клодия и порой чувствовала здесь себя настоящей хозяйкой. Поэт постоянно сидел погруженный в свои думы и грезы, а мне передал ключи от кладовой, предоставив полную свободу действий.
Я тщательным образом изучила его жилище, облазила дом и двор вдоль и поперек, заставила Элиава сделать уборку комнаты, в которой собралась поселиться, изучила немудрящие запасы, выгнала грязнулю Мапроника с кухни, перемыла посуду и сама попыталась приготовить ужин.
У меня получилась удивительно вкусная похлебка из гороха с пряными травами, правда, без единого кусочка мяса, но вприкуску с лепешками, которые мы макали в душистое, подогретое на солнце оливковое масло – это было просто пиршество богов.
Ужинали мы прямо во дворе на некотором подобие низенького столика из серой вулканической породы, причем все вместе – Клодий, я и два наших «говорящих орудия труда», правда, Элиав с Мапроником сидели чуть поодаль и ели прямо на траве. Такой уж здесь был порядок.
Но я вскоре выяснила, что наш поэт демократически относился к своим рабам и даже нисколечко их не притеснял, хотя, по-моему, это было скорее от лени и рассеянности, чем из каких-либо гуманных соображений. Однако место свое «рабское» ребята знали хорошо и на рожон сильно не лезли. Да и кому там было лезть – из Мапроника уже сыпался