Ей нет соперниц, нет подруг;
Красавиц наших бледный круг
В ее сиянье исчезает.
Машка дотронулась губами до его уха и еле слышно произнесла:
– Очень тебя хочу, Тош. Очень… Но дома мама, реально поздно…
– Жаль.
– Да… Прости… О как же я тебя хочу!
Антон молчал, не понимая, что происходит. Он помнил задуманное, но не решался начать разговор о расставании. Не хотелось уже! Зачем? Вот она, надежность навсегда, пусть и без любви, коснувшейся в кафе пару часов назад, но именно так семьи и создаются. На надежности. И на таких верных, защищающих, ждущих и заботливых девушках, как Машка, женятся – и живут люди в благоразумии, черпая бытовые и телесные радости из года в год, обрастая недвижимостью, должностями, детьми и жирком. И умирают в суете придумываемых забот, успокоенные, что прожили жизнь «не хуже других». Для всех это нормально. И у него такое будет. Этого достаточно для спокойной жизни. Покой? Да, покой. Любимый и безмятежный.
Но оставалась непонятной вспышка, что случилась с Той девушкой, такая раскаленно-яркая, такая вдохновляющая, настоящая и безразмерная, лишь мерцала, исчезая за железной реальностью обнимаемой сейчас Машки. И ее уютные объятия нравились. Ни мигающее звездами небо, ни заслонявшие его величественным бегом громадные клинья облаков подсказку судьбе не давали. Призрак неожиданной страсти испарился, оставив в душе лишь усталую настороженность перед любым повторением в будущем.
Стало совсем холодно, да и поздно. Поцеловавшись, они расстались: она в приятных сердцу ожиданиях, он – в душевном смятении.
Вернувшись домой, в двухкомнатную квартиру, что снимал «впополаме» со своим, наверное, единственным другом, аккуратным и предсказуемым, Антон лишь умылся и сразу решил спать. Ни думать, ни искать ответы на тысячи сегодняшних вопросов не хотелось. Устал. Образ Той – а он так и не знал, как чище называть ее, девушкой или женщиной, – стал растворяться, словно сливаясь с близкими чертами лица Машки. Потом возвращался, проступая пикселями манящего будущего, снова сменяясь Машкой. И так снова и снова.
Бесконечный хоровод мыслей не давал уснуть, и Антону пришлось открыть одну из подаренных бутылок виски: клиенты редко вручали другой алкоголь, и дома его скопилось штук пятнадцать разного. Налил стакан, махнул залпом, запивая простой водой из чайника. Немедля повторил полстакана. И пока алкоголь незримой волной разлетался в крови по телу, Антон успел раздеться и выкурить на балконе сигарету. На последних затяжках навалилось ожидаемое забытье, он добрел до кровати и упал на нее – душевные качели наконец испарились, и сон проглотил его сразу, надежно и по-дружески крепко.
Глава 4
Ибо что будет иметь человек от всего труда своего и заботы сердца своего, что трудится он под солнцем?
Ночь сгладила мысли, но Ее образ возник первым после пробуждения – за пару минут до семичасового будильника. Возник и сразу начал размываться утренним оживлением: плесканием холодной водой в глаза, нажатием кнопки чайника.