– Ладно тебе. Не хотел обидеть. Просто дело вот в чем: помнишь, как я дал Дженни монету? Она даже не поняла толком, что это. Я ей эту монету в руку вложил, а она даже не взглянула на нее. И кто-то хочет уверить других в том, что Дженни – воровка? Для того чтобы украсть деньги, надо понимать, что такое деньги. А Дженни этого не понимает. Не воровала она ничего. И вовсе не из-за этого ее выгнали из замка.
– Ну… может, вы и правы, господин. Только не нравится она мне. И история вся эта тоже не нравится.
– История мне тоже не нравится. А вот сама Дженни… оговорили ее. Специально, чтобы она не выдала чужой тайны. И это мне нравится еще меньше. Разыщу-ка я завтра отца Джеймса…
– Думаете, так он вам все и расскажет?
– Нет, конечно. Но попробовать стоит. То, как человек уходит от ответа, может сказать больше, чем сам ответ.
Блестя в луче заходящего солнца, монетка катилась по камню и падала в траву. Снова катилась и снова падала… Над камышами неподвижно зависла стрекоза. Возле самых зубцов крепостной стены с чириканьем проносились ласточки. Монетка катилась по камню…
– Дженни? Что ты тут делаешь?
Монетка упала в траву.
– Что ты тут сидишь, я тебя спрашиваю? Ох… и зачем только я тебя спрашиваю…
Дженни прикрыла рукой глаза и взглянула на стройную фигуру, кажущуюся в закатных лучах черным силуэтом без лица.
– Ну что прикажешь с тобой делать, а? Не идти же тебе на ночь глядя одной через лес… Ох, горе ты, горе!
Стрекоза сорвалась с места и исчезла в бликах отражающегося от воды солнца.
– Ладно, вставай. Так и быть, проведу тебя в замок. Только веди себя тихо как мышка. Поняла?
Радостно кивнув, Дженни подхватила с земли монетку и вскочила на ноги.
Наутро желание Дирхарта поговорить с отцом Джеймсом превратилось в твердое намерение. Проще всего было застать священника после утренней службы. А перед ней был шанс застать Маргарет – вряд ли эта набожная красавица пропускает церковные службы.
Дирхарт шел по направлению к замковой церкви, предвкушая скорую встречу. Он не очень-то верил в женскую неприступность. К тому же Маргарет, как и остальные в замке, считает его дворянином, и такую возможность грех не использовать. Гонором эту женщину господь не обделил, и Дирхарт ее за это не осуждал. Знай Маргарет, что он простолюдин, так, может, и отказала бы… Он остановился, щурясь от утренних лучей, и улыбнулся приятным мыслям. Простолюдину бы отказала. Но дворянину… нет, дворянину она не откажет.
Он хотел продолжить путь, но откуда-то сзади донеслись голоса и робкое женское всхлипывание. Приятные мысли как ветром сдуло. Дирхарт развернулся и пошел туда, откуда неслись тревожные звуки. Свернув в один из внутренних двориков, он увидел сенешаля Роберта Салливана, перед которым стояли, что-то объясняя, двое стражников, а чуть поодаль столпилась замковая челядь. Все смотрели под ноги, одна из женщин прижимала к лицу передник.
Проигнорировав властный взгляд Салливана, Дирхарт подошел, и слуги торопливо расступились.