Он прошел коридором мимо кабинетов и заглянул в студию, где уже шли приготовления к вечернему эфиру. Оператор устанавливал камеру, усадив за стол вместо диктора девушку-редактора, а продюсер задумчиво смотрел на задник, подсвеченный юпитером, он вздрогнул, когда почувствовал за спиной дыхание хозяина.
– Добрый вечер, – расплылся продюсер в напряженной улыбке.
– Добрый, – коротко бросил Балуев и окинул взглядом студию.
– Вот, готовимся… До Нового года можно не подновлять, – он провел рукой по начавшей отклеиваться от стола пластиковой пленке. – Все равно оформление менять будем. Новые ведущие в новом интерьере появятся. Что-то не так?
Балуев качнул стул, на котором были живописно свалены, словно занимались групповым сексом, две мужские дубленки и шуба.
– Почему верхняя одежда в студии?
– Я им каждый раз… – произнес продюсер и осекся, поняв, что его дубленка лежит сверху, обхватив мокрыми рукавами ондатровую шубу. – Ее все равно в кадре видно не будет…
– Я целый кабинет под гардероб отдал, – глаза Балуева сузились, – не для того, чтобы пальто на стулья сваливали, – ты-то знаешь, во сколько мне аренда одного квадратного метра обходится.
– Извините, Бахир Бахирович. С улицы я – сразу в студию, сейчас уберем.
Балуев глянул на стеклянную перегородку, за которой в аппаратной сидел видеоинженер. На двух мониторах шел фильм «Белое солнце пустыни», на третьем виднелась картинка погруженной в полумрак студии.
– В новом году по-новому работать начнем. Такая халтура уже не пролезет, – Балуев заглянул в окуляр камеры, – для новых ведущих нужно искать новые ракурсы.
– Одной камерой с обычного штатива лучше не снять, – улыбнулся в седеющие усы оператор. Как всякий хороший профессионал, он не боялся потерять работу, знал, такие, как он, на улице не валяются.
– Придет время, и второй камерой для новостей разживемся, и кран поставим, – пообещал Балуев, – а пока работай на том, что есть.
– Мы и работаем.
– Пошли ко мне, разговор есть, – Балуев взял продюсера за локоть.
Такой оборот не предвещал ничего хорошего, текущие дела можно было обсудить и в студии. Раз босс жаждал разговора один на один, значит, не хотел распекать продюсера при других сотрудниках студии.
Дверь со сверкающей латунной табличкой закрылась бесшумно, словно присосалась к дверному косяку. Хозяин небрежно расселся за просторным, как двуспальная кровать, письменным столом, придвинул к себе единственный на всей студии телефон с прямым городским номером, все остальные аппараты работали только через офисный коммутатор. Продюсер скромно устроился на приставном хлипком металлическом кресле, сложив руки на коленях и плотно сдвинув ноги, словно на нем была короткая юбка.
Балуев умел держать паузу, как настоящий актер. Такие начальственные