– Здравствуйте, – я застегнула штаны комбинезона и уже приготовилась слинять.
– Давай знакомиться, что ли? Никита Сергеевич, можешь звать меня просто Сергеич, так привычнее.
– Кошка, – встрял Лазарь, быстро осушив стопку. – Просто Кошка. Иди спать!
– Так не бывает, – мужчина обернулся, отложив сигарету в пепельницу.
– Иди спать, – шипел Лазарь, явно не желая продолжать разговор.
– Оксана. Мне зовут ОК-СА-НА! —сказала я, чуть повысив голос.
– Ты еще фамилию скажи, – расхохотался он, откидываясь на стуле. Мощные руки хлопнули по столешнице. Пальцы сжались в кулаки, а челюсть сомкнулась.
– МОИСЕЕВА! МЕНЯ ЗОВУТ МОИСЕЕВА ОКСАНА КОНСТАНТИНОВНА!
Глава 4
Год назад… Начало…
Мы уже раз десять обошли здание ночного клуба, попутно разгоняя молодняк, что укрывался в темных углах, дабы выкурить косячок. Но это мы делали больше для забавы, чтобы согреться, а не из моральных побуждений, естественно. Я свято верю в «право собственности» – иметь возможность уничтожать свою жизнь любым понравившимся способом, без помощи посторонних. Да и вообще, я согласен со Скалой, люди, в своем большинстве, не заслуживают помощи. Для чего все это? Если уж ты попал в передрягу, то рассчитывай исключительно на себя, это только в сказках приходит герой, чтобы протянуть тебе крепкую руку помощи.
Я все поглядывал на часы, мысленно расставаясь с надеждой повеселиться пятничным вечером. Вместо этого был вынужден топтаться на морозе возле клуба, где проходил девичник. Холод настойчиво, как цепкие ручки стриптизерши, пробирался под короткую куртку, заставляя вздрагивать, как от удара током. Но я все же продолжал стоять, искренне забавляясь видом напряженного Наскалова. Казалось, что ему даже не было холодно: привычно строгое пальто было распахнуто, извергая в воздух пары разгоряченного действием адреналина тела. Он судорожно сжимал рукоятку ствола, размахивая тем при каждом шорохе из подворотни не потому, что хотел напугать, а чтобы просто набраться уверенности от прикосновения к вещи, которая могла решить почти все вопросы проверенным способом. Давно понял, что он – человек-привычка. Вся его жизнь – выверенный собственными ошибками план, нарушать который не входило в его планы. Конечно, пока не появилась Янина Викторовна собственной персоной. До сих пор ломал голову – что это? Страсть? Тяга к неизвестному? Или та самая любовь, о которой кричат на каждом шагу?
Я прятал улыбку в высоком воротнике куртки, наблюдая, как его спокойствие медленно исчезало, уступая место гневным искрам, щедро рассыпаемым по вычищенной парковке. Он не спускал напряженного взгляда с центрального входа здания, в стенах которого проходил девичник, и приглашение на который Олежке не было отправлено. Ох, Янка… Написать ей, что ли? Пусть готовит броню на свою задницу… Или просто продолжать наблюдать за разыгрывающейся мелодрамой с участием единственной дочки местного «папы» и бесчувственного киллера? Да пусть сами