Широко улыбнувшись алыми губами, наша классная встает посредине кабинета у доски и, поправив воротничок пиджака, приветственно кивает нам всем.
Она довольно осматривает мальчишек, наряженных в новые, отглаженные матерями белоснежные рубашки, изучает наряды девчонок, взглядом пройдясь по складкам темных юбок, веселым брошам и бантам, прикрепленным на блузки. Ее глаза светятся удовольствием, а потом, преодолев все ряды, ее взгляд добирается до меня.
Улыбка классной вмиг перестает быть настоящей и, кажется, ей уже стоит усилий поддержание уголков красных губ вздернутыми. Она быстро исследует мою прическу, которая никогда не меняется – черные непослушные волосы по-прежнему торчат из неловкого пучка, – белую, ничем не украшенную блузу, собирающуюся складками на чересчур тонкой талии, черную юбку почти до щиколоток – намного длиннее, чем у всех остальных девочек.
– Здравствуйте дети, можете садиться, – со вздохом говорит Алла Захаровна и берет со стола журнал для переклички.
– А мы и не дети уже, – еле слышно шепчет кто-то из девочек с соседнего ряда.
– Ого, кому-то есть что рассказать? – Веста оглядывается, всматриваясь в ряд.
–Тихо! Вы на уроке, а не на вечеринке, – резко стукнув по учительскому столу ручкой, Алла Захаровна открывает журнал и, взглянув на класс уже строже, начинает движение от самой первой фамилии списка к самой… Моей.
Глава 5. Луна, прошлое
Открывая входную дверь, стараюсь не издать ни звука.
Не дыша, поворачиваю ручку вниз: отлично, открыто, не придется звонить. Как мышка наступаю на коврик у порога – он скрадывает звуки, которые издают мои школьные туфли, соприкоснувшись с любой поверхностью. Аккуратно кладу сумку за ведерко с зонтами, затем, разувшись, на цыпочках пробегаю к лестнице на второй этаж и бесшумно поднимаюсь наверх, к своей комнате.
Уф, пронесло…
Прикрыв дверь, ведущую к лестнице, громко вздыхаю. На нашем с братом этаже хорошая звукоизоляция: здесь можно шуметь, бегать и стоять на голове – внизу ничего не будет слышно.
Если родители сейчас не заметят меня, то не станут интересоваться учебой и спрашивать, почему я оказалась дома спустя ровно пять минут от окончания последнего урока. Отец не будет кричать, мама не будет его успокаивать, Эрик не будет волноваться и плакать.
Раньше они радовались, что я прихожу домой вовремя, нигде не задерживаюсь и веду себя примерно, но сейчас, когда мне шестнадцать, это вызывает опасения, и родители, особенно отец, настаивают, чтобы я немедленно завела друзей.
Не так давно они были довольны моим хобби. Одобряли эксперименты по созданию нарядов – платьев и сарафанов, которые я перешивала из старых вещей. Мама даже трижды заказывала выкройки и покупала на рынке красивую ткань. У меня получалось неплохо, и я даже устраивала показ мод для Эрика, но выйти в новой одежде дальше нашего сада смелости так и не хватило. Потому отец решил, что это глупое увлечение, не стоящее ни внимания, ни денег. И