Таким образом, С. Н. Братусь различает два понятия: 1) правоспособность как абстрактное или суммарное выражение способности обладать предусмотренными законом правами и обязанностями; 2) субъективное право как меру возможного или дозволенного поведения, как всякое проявление правоспособности.
Присоединяясь, в основном, к последней теории и не соглашаясь с теорией М. М. Агаркова, мы полагаем, что выводы С. Н. Братуся нуждаются в известных коррективах, а в связи с этим – в некотором дополнительном обосновании.
Для того чтобы у данного лица возникли те или иные субъективные права, недостаточно одной лишь правосубъектности, но необходимо также наступление определенных, законом предусмотренных юридических фактов. Это относится и к таким субъективным правам, которые возникают одновременно с возникновением правосубъектности. Например, одновременно с рождением у лица появляется правосубъектность и право советского гражданства. Но для возникновения правосубъектности достаточно одного лишь факта рождения, а для того, чтобы у родившегося возникло право советского гражданства, необходимы иные юридические факты (например, рождение от родителей, являющихся советскими гражданами). Таким образом, между правосубъектностью и субъективным правом имеется промежуточное звено в виде юридических фактов, каковыми могут быть не только события, но и действия, причем действия, которые отнюдь не всегда представляют собой осуществление субъективного права. Так, если лицо находит утерянную гражданином вещь, то оно совершает правомерное действие, порождающее для него и обязанности (вернуть вещь собственнику) и права (право на вознаграждение). Но само это правомерное действие не является, конечно, осуществлением субъективного права.
Поэтому, в отличие от С. Н. Братуся, мы считаем, что не всякое проявление правосубъектности есть субъективное право, что между правосубъектностью и субъективными правами имеется промежуточное звено в качестве которого иногда выступают и правомерные действия, не являющиеся осуществлением субъективного права. Однако возможность совершения подобных действий нельзя считать и секундарным правом, как думает М. М. Агарков. Речь идет лишь о возможности совершения таких действий, которым закон придает силу юридического факта. Конечно, не каждым лицом может быть совершено при всех условиях то действие, которое необходимо для установления данного правоотношения. Так, акцептовать оферту может лишь тот, кому она направлена. Но происходит это не потому, что у данного лица возникло секундарное право, а потому, что для возникновения некоторых правоотношений необходимо наступление определенной совокупности юридических фактов, причем наступившая часть юридических