Может ли фактически существующее правоотношение как известное реальное явление обладать лишь номинальным, только впоследствии приобретающим реальность содержанием? Не превращается ли правоотношение, при таком определении его содержания, в некую causa efficiens, самостоятельно порождающую свое собственное содержание?
Если не существуют бессодержательные формы, то содержание правоотношения уже потому нельзя сводить к действиям обязанного лица, что моменты реального совершения этих действий и возникновения самого правоотношения во времени не совпадают. Более того, в тот самый момент, когда обязанное лицо совершит предписанное ему действие, прекратится существование самого правоотношения. Поэтому, если бы поведение обязанного лица являлось содержанием правоотношения, то следовало бы признать, что правоотношение существует лишь постольку, поскольку оно не приобретает реального содержания. Следовательно, объявить поведение обязанных лиц содержанием правоотношения – значит, считать правоотношение явлением бессодержательным.
Одновременно с правоотношением возникает не самое поведение обязанного лица, а лишь юридическое средство обеспечения такого поведения – субъективное право и правовая обязанность. И не только возникновение, но и изменение и прекращение субъективных прав и правовых обязанностей происходят одновременно с изменением и прекращением правоотношения.
То, что вовне выступает как правоотношение, возникшее, например, из договора купли-продажи, по существу, есть не что иное, как предоставление соответствующих субъективных прав его участникам: продавцу – права требовать уплаты покупной цены, покупателю – права требовать передачи купленной вещи (ст. 180 ГК РСФСР). Но так как право продавца – ничто без соответствующей обязанности покупателя, как и наоборот, право покупателя должно быть дополнено возложением соответствующей обязанности на продавца, то это по необходимости обусловливает установление правового отношения между обоими контрагентами.
Далее, изменение правоотношения может в то же время рассматриваться как изменение правомочий и обязанностей его субъектов. Например, превращение отношений по имущественному найму в отношения по возмещению неосновательного обогащения есть не что иное, как замена права наймодателя требовать от нанимателя возвращения в обусловленный срок предмета найма (ст. 174 ГК РСФСР) правом на взыскание с нанимателя неосновательного обогащения (ст. 399 ГК РСФСР), если предмет имущественного найма был отчужден нанимателем не подверженному виндикации приобретателю (ст. 60 ГК РСФСР).
Наконец, прекращение правоотношения есть в то же время прекращение правомочий и обязанностей его участников. Так, отношение по страхованию сохраняется до тех пор, пока не наступает обстоятельство, в силу