И в Штаты-то дядя Миша попал тоже по-дурацки. В середине девяностых он понял, что на постсоветском пространстве уже не будет востребован, а вот в Америке или, на худой конец, в Израиле – дело другое. Проявил необычайную настойчивость, сумел доказать наличие еврейского следа в своей родословной, получил все разрешения, прожил пару лет под Тель-Авивом, после чего, как говорили, разочаровался и отбыл за океан.
Андрей вспомнил, как буквально накануне отъезда дядя Миша позвонил ему и попросил срочно зайти. Наталья Петровна колобком носилась по квартире, упаковывая чемоданы и сумки, проверяя билеты и документы, а дядя Миша, небритый, встрепанный, с совершенно безумными глазами, в грязной майке, лихорадочно писал что-то крупным корявым почерком. Он посмотрел на Андрея, как бы не узнавая его, кивнул, дописал еще несколько строк и протянул исписанный формулами лист Андрею. «Посмотри на досуге, Андрюшенька. А доберемся до места – я тебе позвоню, посоветуешь что-нибудь. Я только Лёне доверяю и тебе». Само собой, это была новая теория; само собой, абсолютно безграмотная… Впрочем, дядя Миша, по-видимому, вскоре о ней забыл.
Стало быть, и в Штатах продолжает изобретать… Бедолага… И Наталья Петровна с ним продолжает мучиться – в чужой-то стране… в их возрасте… без языка… Хотя… в общем, только это его и держит… ни детей, ни внуков, никого… А для нее он, в свою очередь, вроде ребенка… ее как раз он держит… – смутно думал Андрей, засыпая.
…Утром Андрей не вспоминал о ночном звонке, но, когда приехал в офис, секретарша Марина сказала:
– Андрей Александрович, тут ночью факс кто-то прислал – я сначала выбросить хотела, вроде не нам, на детский рисунок похоже, а потом посмотрела – как бы к вам лично обращаются… Вот, посмотрите.
На двух листочках была неловко изображена некая схема и написан ряд формул. Сверху красовался заголовок: «Теория обратной конусности». А внизу – приписка незнакомой рукой: «Андрюша, посмотри, пожалуйста, и, когда Миша тебе позвонит, похвали, а то он совсем дошел. Н.П.»
Андрей взял листочки и направился к себе. Смотреть было особенно не на что – ошибка бросалась в глаза. Во второй строчке, и за ней – естественным образом до самого конца.
Андрей для полной уверенности подставил в выведенную дядей Мишей итоговую формулу предельное значение параметра и получил КПД выше ста процентов.
Мда… И что с этим делать, подумал он? Жалко старика…
Между прочим, несмотря на полубессонную ночь, соображалось хорошо – видимо, крепчайший кофе и выброс адреналина от езды в пробках прочистили ему мозги. Но не мешало бы еще кофе выпить.
– Марин! –