Как говорится, даже у стен есть уши. В Вайтпилле иногда кажется, что у стен есть и глаза, которые следят за вами днем и ночью.
По пятницам Кос вместе с Игорем останавливались отдохнуть в захудалой харчевне, что располагалась в рабочем поселке в разумном отдалении от Колосика. Завсегдатаи туда приходили явно не с изысканными манерами, а с грубой речью, дурным запахом и простотой обывательского мышления – то были в основном наемные крестьяне с близлежащих полей, вкалывающие за гроши, а также рабочие из города, выполняющие тяжелый труд в настоящем ради тяжелого труда в будущем.
В общем, народ был беспросветный, безнадежный и безденежный. Как и Кос, впрочем. Только его это особо не волновало.
– Накосячил я однажды, бл, – проговорил Игорь в похмельном угаре.
Кос решил тоже для разрядки приложиться к бутылке, благо местное пойло вырубало наотмашь – разумный человеческий организм не мог позволить своему хозяину выпить слишком много, поэтому отключался заблаговременно для сохранения дальнейшей жизнеспособности.
– Чо? – вежливо уточнил Кос, смачно рыгая.
– Да спиздил топор, панимашь? А пропажу повесили, – тут он икнул, весь вздрогнув, – на паренька нашенького. Молодой который, весь в веснушках, а?
– Ну и забей болт, – успокоил товарища добрый Кос. – Не ты же в дураках.
– Я, енто, иногда раздумываю, мой друг, что я, бл, всю жизнь в дураках, – неожиданно произнес Игорь довольно взвешенную мудрую фразу.
Кос лишь пожал плечами. Что тут горевать? Счастье определяется с рождения, а дальше уже живешь как можешь без задней мысли. Не всем Жизнь раздает удачные карты, среди которых одни козыри да тузы. Некоторым вообще ничего не раздает, даже игроком не станешь, чистишь сортиры да улыбаешься.
Игоря внезапно вырвало – смачно, громко и протяжно. Кос закрыл глаза – такое случалось не в первый раз и являлось обыденностью для подобного рода заведений.
– Ты чо, блядь, охренел, друг?! – раздался раскатистый мощный голос.
Кос резко открыл глаза. Его испугал не сам голос, а слово «друг». Никогда… поверьте, никогда-никогда хорошие вещи в жизни не начинаются с такого слова.
И правда – над ними нависал, словно гора мяса, мускулистый рабочий бугай, весь покрытый чем-то склизким и неприятным.
– Накосячил, бл, – прошептал Игорь совсем тихо.
– Да уж, – промычал Кос, тоже испуганно воззрившись на рослого детину, у которого один кулак был, что голова Коса.
Горемычные друзья одновременно сглотнули. Что делать?
– Я тебя спросил, мать твою, вопрос тебе задал! Ты чо наделал?
– Я… енто… тут… ну… – принялся оправдываться Игорь.
Кос осторожно потянулся в карман за косяком. Если умирать, то обкуренным и веселым, чем грустным и в говне. Такова была его житейская молодая мудрость. И сейчас он откровенно боялся, что до взрослой опытной мудрости