– Ваша светлость лучше нас осведомлены об обычаях Бариджана, – сказал он.
Майя покачал головой и поморщился, заметив удивление придворного.
– Наша матушка умерла, когда нам было восемь лет. Она не разговаривала с нами на языке бариджин и почти ничего не рассказывала о своей родине. Мы считаем, что ей это запретили.
Он хорошо помнил моменты, когда мать пыталась восстать против запретов отца, но их было ничтожно мало.
Ксевет нахмурился, и уши поникли.
– Мы знаем, что несечо… – он постучал ухоженным ногтем по пряжке из слоновой кости, – несет особый смысл, но символика гоблинов нам неизвестна. Также мы ничего не знаем об их узлах.
– Неужели во дворце нет никого, кто может нам помочь? – спросил Майя, подумав о множестве слуг с темной кожей, которых он видел в Алкетмерете.
– Разумеется, ваша светлость, – живо подхватил Ксевет и поклонился. Майе показалось, что секретарю понравилась его находчивость. – Мы узнаем.
Минут через десять он вернулся в сопровождении мужчины средних лет.
– Это Ошет, ваша светлость, – доложил Ксевет с торжествующим видом охотничьей собаки, которая принесла хозяину подстреленную утку. – Он работает в саду. Ошет прибыл к Унтэйлейанскому Двору пять лет назад в свите посла, и посол предложил вашему отцу, императору, взять его на службу, поскольку он весьма искусен в разведении роз.
– Ваша светлость, – пробормотал Ошет, упал на колени и склонил голову. Его кожа была совершенно черной; голову он брил наголо, поэтому Майя сразу заметил стальные кольца у него в ушах. Даже Майя знал, что украшения из стали носят моряки.
– Поднимитесь, пожалуйста, – приказал Майя.
Ошет повиновался. Это был крепкий мускулистый мужчина, на голову выше Ксевета. Его руки были испещрены шрамам и царапинами, и под ногтями чернела земля. У него были типичные для гоблинов глаза навыкате и массивная, выдающаяся вперед нижняя челюсть. Сетерис в свое время не уставал повторять Майе, как ему повезло унаследовать строение черепа от отца-эльфа.
– Мер Айсава объяснил, что нам нужно? – спросил Майя.
– Да, ваша светлость.
Глаза у Ошета были ярко-оранжевые, что в сочетании с угольно-черной кожей создавало странное пугающее впечатление. Но Майя знал, что его внешность – темно-серое лицо и очень светлые глаза, как у всех эльфов рода Драджада – ничем не лучше.
– Несечо, да?
– Да.
Майя взял со стола свиток пергамента с лентами и пряжкой и протянул его Ксевету, а тот, в свою очередь, передал письмо Ошету. Садовник осторожно провел грубым пальцем по узлу, присмотрелся к крошечной звериной мордочке, вырезанной на пряжке из слоновой кости. Потом вернул свиток Ксевету и убрал руки за спину.
– Итак? – спросил Ксевет.
– Солнечный